Бонус 10 000 грн Интервью с украинцем, семья которого перебралась в Германию, когда ему был всего год. С тех пор он успел поиграть во второй команде Вердера, Гамбурга, побывать на просмотре в Шальке и четыре года провести в Америке.
Артур рассказал о том, как играл в одних командах с Аилтоном, Бельараби, Бешичем, Соном и другими известными футболистами, как его не пускали в юниорскую сборную и об уровне зарплат в немецкой «трясине».
«ПОСЛЕДНИЙ РАЗ БЫЛ В УКРАИНЕ, КОГДА ИГРАЛ ЗА СБОРНУЮ ПРОТИВ РОССИИ»
— Вы из Запорожья. В каком возрасте переехали в Германию?
— Когда мне был год, в 1992-м.
— Почему родители переехали?
— Для детей – чтобы могли выучиться, лучше жить.
— Думаю, вы себя уже считаете больше немцем, чем украинцем?
— Я всю жизнь здесь, но по-русски говорю – сестра научила.
— В Украине сейчас какие-то родственники есть?
— Да, вся семья в Украине. Мы – единственные, кто находится в Германии.
— Летаете в Украину?
— Летали, но сейчас уже нет, времени мало. Я в Украине последний раз был, когда в сборную вызывали, шесть лет назад.
— Что за матчи были тогда?
— Тогда за сборную U18 играл против России.
— В каком возрасте вы попали в академию Вердера?
— Мне было 12 или 13, я точно даже не помню. Шесть-семь лет в ней играл.
— На какой позиции вы играете?
— Я вообще правый защитник, но могу играть по всему флангу.
— Тогда в Вердере юношей тренировал Виктор Скрипник. Вы с ним пересекались?
— Пересекался. Когда мне было 15, он стал моим тренером. Я два года работал у него, затем пошел дальше по возрасту. Сейчас он – тренер первой команды, а я играю в дубле.
— Легче от того, что земляки, было?
— Это не помогало. Легче было от того, что он мой тренер и меня знает.
— Еще в команде был парень из России, Ковешников. С ним не общались?
— Общались. Я вот только что с ним по телефону разговаривал.
— У него, в общем, карьера не получилась. Что там произошло?
— После U19 идти играть с мужиками – это трудно. То денег не дают, то не тот контракт, учеба, родители… Так что он просто решил пойти по другому пути.
— Доводилось в Вердере пересекаться с людьми, которые сейчас играют на хорошем уровне?
— Да, я со многими играл. Иногда с первой командой тренировался. Карим Бельараби со мной играл.
«БЫЛ НА ПРОСМОТРЕ В ШАЛЬКЕ МАГАТА, НО ПОДПИСЫВАТЬ КОНТРАКТ УЖЕ НЕ БЫЛО СМЫСЛА»
— Почему вы ушли из Вердера?
— Там получилось так: я хотел ехать играть за сборную, а у Вердера был турнир, и меня не хотели пускать в сборную. Я, тем не менее, в сборную поехал, мы разругались, и я ушел в Гамбург, где играл в его академии.
— С вами в Гамбурге были Сон и Бешич, да?
— Я с Бешичем жил вместе. У него все удачно пошло, нормальный парень. Все нормальные ребята, просто у кого-то больше удачи, у кого-то – меньше. Так же и с травмами.
— Было тогда видно, что Бешич – один из самых талантливых в команде?
— Нет. Видно было по Сону.
— За счет чего тогда Бешич попал в Эвертон?
— У него был агент, который продвинул Бешича в первую команду Гамбурга. Хороший агент – тоже важный момент. Затем его взяли в сборную Боснии на чемпионат мира.
— Вам такого агента найти не получилось?
— У меня был агент. Но иногда получается, что ты доверяешь одному, когда должен был довериться другому. У меня мог быть тот же агент, что и у Бешича, но я решил остаться у своего, так как он многое для меня сделал.
— Сейчас уже с ним не работаете?
— Нет, сейчас этим занимается мой папа.
— Тем не менее, в Гамбурге вы играли меньше года…
— Нет, я сыграл один год – у меня был такой контракт. Затем я месяц был на просмотре в Шальке, мой агент с Магатом уже хотели подписывать контракт, но тогда в первой и второй командах вместе было 60 игроков, поэтому не было смысла подписывать, и я уехал в Америку.
— Я читал, что после Гамбурга у вас была команда Обернойланд.
— Да, это было после Шальке. У меня был контракт на полгода, эта команда в четвертой лиге играет. Я живу в этом городе, так что решил остаться и подзаработать денег, чтобы лететь в Америку.
— Вы перелет сами оплачивали?
— Нет, мне американцы оплатили. Денег заработал, чтобы отложить немного.
— Американцы вас приглашали, получается, играть за команду колледжа?
— Да. Как в Вердере я играл в командах U16, U17, U18, так у них это по школам разделено. Я четыре года играл за одну школу, выучился. Хорошее время было. Выигрывали чемпионат США от колледжа – стали лучшей командой страны 2011 года.
— Кто-то кроме вас стал потом профессиональным футболистом?
— Один немец, который со мной играл. Он во Флориде сейчас играет.
— Еще с вами в Гамбурге был Андре Хан, который сейчас играет в Мёнхенгладбахе. Почему он ушел?
— Он тогда еще не созрел, был плохим футболистом. Был тогда во второй команде на контракте, но не играл, и ушел в Обернойланд. Он там хорошо себя проявил. Потом пошел в третью лигу, где тоже нормально сыграл, а оттуда уже в первую.
— В Обернойланде вы еще играли с Аилтоном. Он вам чем-то запомнился?
— Он со Скрипником в одной комнате был, когда команда играла выездные игры. У меня с ним были хорошие отношения, но сейчас мы не на связи.
— Почему общение прервалось?
— Он намного старше и, к тому же, часто менял клубы. Когда мы с ним в команде виделись, то отношения были хорошие, нормально общались, помогал, учил. Но получилось так, что я ушел, он ушел – связь и оборвалась.
«ИЗ ВЕРДЕРА БУДУ УХОДИТЬ – ЕСТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ИЗ АМЕРИКИ И ЧЕТВЕРТОЙ АНГЛИЙСКОЙ ЛИГИ»
— Многие футболисты жалеют о том, что делали в возрасте 17-18 лет. Есть что-то, о чем жалеете вы?
— Да, конечно. Жалею, что все время делал так, как говорил клуб, все время верил ему: «Делай так, не езжай туда, оставайся здесь». Оказалось, что всегда надо доверять первой мысли, которая появляется. После того, как я ушел из Гамбурга и уехал в Америку, все пошло удачно – это все потому, что я не слушал никого, кроме себя. А так, у каждого, конечно, есть что-то, о чем он жалеет.
— Можете привести пример, когда говорили «не езжай туда»?
— Опять же, когда в сборную поехал. Когда я вернулся, мы поругались, я забрал паспорт и разорвал контракт. Потом уже Гамбург вышел и сказал, что хочет меня подписать. Я сказал, что подпишу, только если будут пускать в сборную. Гамбург тоже решил не пускать, и я жалею, что не вписал этот пункт в контракт. У меня испортились отношения с тренером, а как раз в том году Украина выиграла чемпионат Европы U19.
— Сколько вы всего матчей сыграли за сборную?
— Три матча: против России, против Франции, и еще против одной команды, я сейчас не вспомню. Это был 2009-2010 год. Бузник тогда тренером был.
— В США вы, получается, и учились, раз играли за колледж?
— Да, у меня диплом по бизнесу. После того, как я сыграл последний сезон в Америке, мне Вердер предложил контракт, так что бизнесом я не занимался – вернулся играть в футбол. Пока я могу, пока молодой, здоровый – хочу играть.
— Вам уже 24, но вы даже в третьей команде играете редко. Какой смысл находиться в этой команде?
— Я уже хочу уходить. У нас так – если играет U23, то только четыре игрока старше этого возраста могут быть на поле. Скрипник многих игроков с первой команды отправил – в итоге получилось 11 человек, которые играют во второй команде. А в третьей команде я играть не хочу, потому что не мой уровень, и в клубе это знают. Так что теперь я хочу уходить. Я общаюсь с одним клубом из Англии, может, даже вернусь в Америку, во вторую лигу.
— Команда из какого дивизиона в Англии?
— Из четвертого.
— Всегда было интересно: вы поиграли во второй команде Вердера, второй команде Гамбурга, в Штатах. Какой примерный объем зарплаты?
— Когда ты играешь в U19, то получаешь от 300 до тысячи евро в месяц. Сейчас, в третьей команде, от 2 тысяч.
— Недавно украинец Тащи перешел в Штутгарт-2. У меня как-то был спор, где мне доказывали, что он мог там получать вплоть до 10 тысяч евро в месяц. Такое может быть?
— Нет, такого нет. Максимум пять тысяч. Плюс с них еще налоги взимаются. Это не те деньги, которые можно на жизнь откладывать. Да, ты можешь на них хорошо жить, можешь позволить себе хорошую квартиру, машину, но к концу месяца денег у тебя не будет. Мне, например, будет помогать резюме, где написано, что я во второй команде Вердера играл. С этим будет намного проще, чем, если бы я, например, просто приехал из американского колледжа.
— Вы сами на какой машине ездите?
— На Мерседесе.
— Вы говорите, что зарплата невысокая. Где-то подрабатывать приходилось?
— Нет, нам все оплачивали, квартиру давали. В 18 лет, имея 600 евро в месяц, я не подрабатывал, еще и в школу ходил. Еще премии есть: к примеру, если две игры в месяц сыграешь, то дают еще 400 евро. Чем больше играешь, тем больше будешь зарабатывать.
Денис Дроздовский
