Андрей Дикань: "Я жил в Харькове и был болельщиком "Спартака"

В ЖИВОТ ОТ ПАПЫ

– Артем Ребров рассказывал, что подростком в красно-белом шарфе дрался с фанатами ЦСКА. У вас подобного опыта не было?

– Нет. Я жил в Харькове и был болельщиком «Спартака», но не фанатом. И шарфа у меня, признаться, не было.

– Единственный раз, знаю, вы слегка пострадали от… собственного отца, болельщика киевского «Динамо»?

– Да, смотрели вместе решающий матч чемпионата СССР 1989 года «Спартак» – «Динамо» (Киев). И в момент, когда Валерий Шмаров забил со штрафного победный гол на последней минуте, я вскинул вверх руки и закричал: «Гол!» После чего тут же получил слегонца в живот от папы. Понятно, что это было не сильно, но все равно запомнилось(улыбается).

– Кем отец работал?

– Он и по сей день работает монтажником. Очень увлечен своей работой, с которой абсолютно не хочет уходить. И – футболом. Он вообще все смотрит – прямо ненормальный какой-то! (смеется). Всю информацию от него черпаю: из прессы, Интернета. Позвони ему – любой результат скажет. Можно вообще ничего не читать. Этакий фильтр для меня – скажет, что почитать. А лишнее отсеет.

– Как вообще получилось, что, живя в Украине, при отце-поклоннике киевлян, вы начали за красно-белых переживать?

– Наверное, чувство противоречия. Сидеть с отцом и болеть за ту же команду было неинтересно. А еще я всегда, когда смотрю футбол, болею за более слабых. Может, «Спартак» и не был слабее по игре, но киевляне чаще всего выигрывали чемпионаты, оказывались выше в таблице. И душа потянулась к этой команде. Кумиром в которой лет с восьми стал для меня Ринат Дасаев. В то время все мальчишки стремились быть похожими на людей, которые дарили всей стране радость.

– К тому времени уже определились с тем, что хотите стать вратарем?

– Нет, определенность наступила, уже когда попал в спортивный интернат. А еще даже в детской школе мог первый тайм отыграть в воротах, а второй – в поле, в атаке. Забивать всем нравится! Такого, чтобы конкретно кто-то сказал: все, мол, твое место – в воротах, не было. Само по себе получилось, естественным путем.

– Уже будучи вратарем и капитаном «Спартака», с Дасаевым, Шмаровым и другими идолами детства познакомились?

– Представьте, нет. Даже с Егором Титовым, который покинул команду за два года до моего в нее прихода, лично не знаком!

– То, что не знакомы с Дасаевым, – полное безобразие. Два вратаря-капитана, прямое наследие – вы обязаны пообщаться!

– Исправим (улыбается).

– Уже во время профессиональной карьеры – в украинских Ровеньках и Макеевке, потом в Хабаровске – могли себе представить, что однажды окажетесь в «Спартаке», не говоря уж о том, что станете там капитаном?

– Нет. Сто процентов.

– Путешествуя по маршруту Хабаровск – Краснодар – Симферополь – Грозный, вы уже смирились, что большого футбольного полета в карьере не будет?

– Честно? Да. Когда уезжал из Краснодара в Симферополь, думал: уже 30 лет. Вряд ли вернусь в Россию. Буду играть на Украине и потихонечку заканчивать… А оно вон как все повернулось.

– Мечта у вас какая-то была?

– Мечтают все – не у всех сбывается. Сейчас ребята, которые играют в «Спартаке», мечтают попасть в лучшие клубы Европы – «Барселону», «Реал», «МЮ». Смотрят их по телевизору, играют за них в PlayStation. И кто знает, возможно, через несколько лет тот же Жано окажется в «Барселоне».

– Можете себе такое представить?

– Легко. Его – да. Не представляете, как Жан болеет «Барселоной»!

– А сами никогда не думали о том, чтобы за границей поиграть?

– А я и так за границей играю (смеется).

– Не за российско-украинской, а за серьезной такой. Западной.

– Нет, потому что так даже вопрос никогда не стоял. Зато я вон где поиграл – в Хабаровске, который намного дальше всей этой Европы. Как на Луне. Так и говорили: «Полетели на Луну». Хотя со временем перестали обращать на это внимание. В конце концов, на Украине тоже по 8-9 часов ездили между городами на автобусе. В самолете покомфортнее, там и покормят…

– Перенесемся из Хабаровска в Грозный середины 2010-го. Вам звонят и предлагают в обмен на Сослана Джанаева перейти из «Терека» в «Спартак». Ваша реакция?

– Позвонил тогдашний технический директор Евгений Смоленцев. Сказал «да» сразу. Потому что знал: в «Спартак» два раза звать не будут.

– В давнишнем интервью вы признались, что в карьере наделали множество ошибок. Какие именно – что в «Локомотив» из Хабаровска в 2001-м после личного звонка Юрия Семина перейти не решились?

– Теперь считаю, что все происходило правильно. Может, это и была ошибка, и я заиграл бы на таком уровне намного раньше. А может, наоборот – потерялся бы в раннем возрасте и не достиг того, что получилось на данный момент. Главный тренер СКА (Хабаровск) Олег Смолянинов говорил, что двигаться вперед нужно постепенно, не перепрыгивать через три ступеньки, – потому что можно упасть, и очень больно.

Предлагал ведь не только «Локомотив», но и «Рубин», когда он уже в Премьер-Лиге играл. Смолянинов говорил, что еще рано, не готов. На тот момент было жалко такими шансами не воспользоваться. Но сложилось все так, как мне и говорили – что, если буду двигаться тем же путем, то своей работой добьюсь того, что хочу.

– А что говорили отец, жена Наташа, когда поступило предложение из «Спартака»?

– Для них это тоже был предел мечтаний. Естественно, все были только за. Даже если бы «Спартак» располагался не в Москве, а где-нибудь в космосе. Родители уже привыкли, что нас дома, в Харькове, нет. А Наташа привыкла куда-нибудь в очередной раз переезжать – если к этому, конечно, в принципе можно привыкнуть. Постоянные сборы чемоданов, аэропорты, баулы – и ведь надо параллельно еще за детьми присматривать… Фактически все на ней, поскольку у нас такая работа, что я не всегда могу помочь.

– Где она жила, когда вы в «Тереке» играли?

– В Кисловодске, где и базируется команда. У нас такая политика, что семья должна быть вместе. По крайней мере стараться. На данный момент стоит вопрос о школе для Алисы, которой в этом сентябре настало время туда идти.

Тяжелый вопрос. Потому что не хочется ребенка с места на место срывать. Поэтому, наверное, дочка пойдет в школу в Харькове, где живут обе бабушки. Обещают нам привозить ее каждые выходные в Москву…

– Означает ли это, что после окончания карьеры вы планируете жить в родном городе, а не в Москве?

– На данный момент – да. В Москве у меня и квартиры-то нет – на съемной живем.

– А почему?

– Разговаривали дома на эту тему. Но решили, что пока достаточно своего жилья в Краснодаре. Хорошо, тепло, по 100 км сразу до двух морей – Черного и Азовского. Эту квартиру мы сдаем.

– Вообще, к мнению Наташи по разным вопросам прислушиваетесь?

– Семья же – конечно, всегда друг к другу прислушиваемся! И даже к детям: ведь каждый ребенок – личность, у него есть свое мнение. Нужно его уважать.

– Мнение двухлетнего Сени, наверное, пока не слишком авторитетное.

– Гонорок уже начал показывать. В игрушках, в том, что хочет и чего нет…

– Вратарем его видите? Или одного на семью хватит?

– С последним утверждением согласен на все сто. Но если по-настоящему захочет – помогу, чему научился – обучу. Хотелось бы, наверное, в спорт его отдать, но как жизнь повернется – не знаю. Задатки, вижу, неплохие.

– Жена у вас, слышал, кандидат наук?

– Да, защитила в прошлом году диссертацию по юриспруденции. У нее два высших образования – экономическое и юридическое.

– Как она все успевает – и два образования, и научная степень, и двое детей?

– Сам не понимаю. Так ведь, когда я заканчивал институт физкультуры, еще и мне помогала – то есть у нее фактически три высших образования! Я играл в Хабаровске, а институт в Харькове. Она кое-что за меня писала, времени-то не хватало. Уже только госэкзамены сдавал лично.

– Видел, что она в самолете в Абу-Даби очень хорошо говорила с Макгиди по-английски.

– У нее есть диплом с правом преподавания английского языка.

– Еще и это?!!

– Все успела – еще когда училась в первом институте. Может, это потому, что мы еще тогда знакомы не были(улыбается)? На самом деле все это хорошо, поскольку жена теперь учит английскому детей. Постоянно ездим и понимаем, что без иностранного языка сейчас никуда.

– А сами говорите по-английски?

– С Наташей поживешь – что-то в любом случае выучишь (улыбается). В школе-то я учил французский. Но теперь, когда ребята-иностранцы разговаривают между собой на английском, понимаю достаточно много. Хотя сказать могу меньше.

– Алиса же у вас занималась фигурным катанием, сейчас – теннисом.

– А также спортивными танцами. Сейчас у дочки каникулы, хотя здесь, в отеле, есть теннисные корты, и можно было бы «прогнать» ее пару раз…

– Так что, может, станете однажды теннисным папой и будете ездить с дочкой по турнирам категории WTA?

– Возможно. А почему бы и нет? Ей теннис нравится. До того походила два месяца на балет и сказала: «Это не мое». Это к вопросу о том, есть ли у детей свои мнения и учитываются ли они. Ей неинтересно просто у станка стоять, энергия из нее ключом бьет.



– Вообще, задумывались, кем стать после окончания карьеры? Может, телекомментатором, по примеру коллеги-вратаря Владимира Маслаченко?

– Ну уж нет. Если я скажу, что буду комментатором, моя жена будет смеяться два дня без остановки. Она постоянно мне говорит: «Ну поговори со мной! Ты не умеешь разговаривать!» Я человек такой… спокойный, больше в себе, а не нараспашку. Кем стану после игровой карьеры – жизнь покажет. Хотя, конечно, готовлюсь. Что-то пишу, что-то запоминаю. Возможно, придется работать тренером вратарей.

– Так вы у Клейменова какие-то упражнения записываете?

– Не только у него. Это началось еще очень давно. Все упражнения пропускаю через себя, понимаю: то нужно, а это нет. И все, что считаю по поводу работы с голкиперами, записываю. Даже то, что мне не нравится. Делал это и в «Тереке», и в «Кубани».

– Ребров считает, что очень велика роль Клейменова в формировании дружеской атмосферы в тройке спартаковских вратарей. Согласны?

– Она, конечно, есть. Но решающую роль все равно играют сами вратари. И не только мы трое – раньше был, например, еще Коля Заболотный, и атмосфера была такая же. Она зависит только от людей.

– Вот и сам Клейменов говорит, что ей способствует порядочность, воспитание, которое дали голкиперам «Спартака» родители. То, что ни у одного из вас нет черной зависти к коллегам.

– Согласен. Если бы кто-то был гнилой, то Семенычу было бы тяжело наладить атмосферу, каким бы хорошим он ни был.

– Вы с черной завистью в карьере сталкивались?

– Каждый, думаю, проходил через подобное. Но если обращать внимание на такие вещи, принимать их близко к сердцу, то это может плохо закончиться. Просто не хватит сил играть – будешь вместо этого думать о подковерных моментах. Зачем?

– У вас нервная система железная?

– Да нет! Это только на первый взгляд. Профессия заставляет нас вести себя спокойно: если станешь раздражаться по любому поводу, времени на концентрацию будет намного меньше.

– Вы капитан, а между тем к капитанству вратарей многие тренеры относятся неоднозначно. Как сами считаете – ограниченные ли возможности у голкипера-капитана?

– Ограниченные. Полевому игроку легче, например, общаться с судьями. И наладить общение на поле со всей командой, найти какие-то слова в нужный момент. Иногда до меня по 20-30 минут может ничего попросту не доходить. Может, и хотел бы чем-нибудь помочь, но не всегда получается – поле большое.

– Но ведь не отказались быть капитаном «Спартака»!

– Что вы! Во-первых, меня избирала команда. А как еще до того предложили – не помню. Хотя нет – травму получил Серега Паршивлюк, а Алекс и Штранцль еще до того ушли из «Спартака». Администратор Степаныч (Георгий Чавдарь. – Прим. «Чемпионат.com») принес мне повязку, сообщил: «Георгич сказал, что выводить команду ты будешь». Так и пошло.

Считаю, это нормальная ситуация, когда на данный момент у нас есть не один капитан, а так называемая капитанская группа, состоящая из пяти человек – в том порядке, сколько голосов получили на выборах. Второй – Дима Комбаров, третий – Дзюба, четвертый – Билялетдинов, пятый – Пареха.

– Пареха мне представляется капитаном только при самых невероятных раскладах – видя, как он относится к работе.

– У каждого человека есть свои недостатки. Кто-то недоговорит, кто-то недокричит, кто-то своим примером не покажет. Но пообщаться, свое мнение в нужный момент высказать, никого не стесняясь, – это тоже большие плюсы для капитана. Эта роль – не только внутри коллектива, а еще и связь между тренерским штабом и игроками.

– Часто вас Карпин приглашает как капитана для разговора?

– Чаще, наверное, сам подхожу. С просьбами ребят – например, ужин перенести на полчаса. У команды до того было свободное время, вечерней тренировки не было, и многие захотели поехать в город. Отсюда и просьба.

– Не всем нравится ощущать ответственность за всю команду. Вы думали о том, не придавит ли вас повязка к газону?

– Во время игры нужно об этом забывать и вести себя так, как считаешь нужным – есть у тебя повязка или нет. Тогда она и не будет давить. Если будешь все время думать о повязке, то некогда будет выполнять свою работу.

– Клейменов рассказывал, что вы, по его выражению, держатель «общака». Давно?

– Нет. Только с конца прошлого месяца. До этого эти функции выполняли Быстров, Сабитов, Беленов. А при Эмери штрафов никто не платил, да их и не было.

– Штрафы, как показала практика, все-таки нужны?

– Для того, чтобы была дисциплина – да.

– Считаете ли нужным внести в типовые контракты легионеров пункт об обязанности выучить русский?

– А как наказывать?

– Если после оговоренного времени не будет ни говорить, ни понимать, – штраф.

– Сложный вопрос. Если человек в принципе хочет общаться – он будет учить язык, а если не хочет – не будет. Вот Макгиди старается, занимается русским. Тот же Ким (Чельстрем) здорово прогрессирует.

– Все-таки есть разделение на россиян и иностранцев в «Спартаке»?

– Сейчас намного меньше, чем раньше. Конечно, «клубы по интересам» есть, но четкого разделения на две такие группы сейчас не вижу.

– А когда это – «раньше». Когда было подобное разделение?

– И до ухода Георгича, и при Эмери. Но сейчас ребята гораздо больше стали общаться – и во время тренировок, и в неигровое время. Наверное, поняли: чем дружнее команда, тем большего мы добьемся. Кто-то приводил пример веника – он метет, только когда связать все прутья вместе. А если развязать – ничего не выйдет.

– Слышал, что в 2011 году, когда матч «Терек» – «Спартак» прервался при счете 2:0 в пользу хозяев из-за поломки освещения, в темной раздевалке красно-белых произошла серьезная драка – именно в формате «русские» на «иностранцев». И она встряхнула, сработала – и «Тереку» четыре забили, и еще 7 туров потом не проигрывали.

– Не могу это назвать серьезной дракой – просто небольшой потасовкой. Кто-то кого-то полез защищать – но их быстро утихомирили. Однако, самое главное, люди поняли, кто чего хочет. Потом Георгич правильно сказал: «Не надо здесь, в раздевалке, свою энергию показывать. Выйдете на поле – и там все покажете».

– Когда однажды вам настанет время уходить, кого видите наследником по капитанству?

– На сто процентов Диму (Комбарова. – Прим. «Чемпионат.com»). Он доказывает свое отношение к футболу и работой, и игрой – причем не только за «Спартак», но и за сборную.

– То, что во втором тайме матча с «Аль-Дафра» капитаном долго был Кариока, это не дискредитация звания капитана?

– Во-первых, это товарищеская игра. Во-вторых, Рафа не сейчас пришел, уже немало лет в команде играет. Ветеранчик (смеется).

– В команде к нему уже не относятся как к большому ребенку?

– Он стал взрослым, умным, рассудительным. Это видно, даже если не знать языка.