Бонус 10 000 грн В свое время многие считали нашего героя везунчиком, баловнем судьбы. Однако Валерий Поркуян убежден, что на одном фарте в жизни далеко не заедешь и что секрет его успеха заключался в том, что он всегда стремился быть первым. Знаменитый воспитанник кировоградского футбола рассказал нам о знакомстве со Щербицким, кроссах с Лобановским и об истории с ящиком «Крымского полусладкого».
Знаете, о чем меня чаще всего спрашивали после триумфального возвращения с чемпионата мира 1966 года в Англии? — говорит заслуженный мастер спорта Валерий Поркуян. — Нет, не о самом дорогом для меня голе, а о том, кто я по национальности. Сам я интересовался этим у своих деда и отца, и они подтвердили, что у меня имеются армянские корни, хотя моя мать — украинка. Кстати, в свое время произошел забавный случай, который навсегда отбил у меня любовь… к шампанскому. Дело было после ЧМ в Англии, я уже был узнаваем и как-то возвращался с другом после отпуска из Кировограда в Киев. Из-за непогоды мы опоздали в Знаменке на поезд, и следующего пришлось ждать полдня. Зашли на железнодорожной станции в ресторан пообедать. За одним из соседних столиков расположилась группа, как потом оказалось, ереванцев. Через каких-то 10 минут один из них подходит к нам и говорит, что поспорил с друзьями на ящик шампанского, что я — футболист Поркуян и что по национальности я — армянин. Мне совсем не хотелось его разочаровывать, и я подыграл ему. А вскоре к нашему столу принесли ящик дефицитного «Крымского полусладкого». Времени до отхода поезда было вагон, и нам ничего не оставалось, кроме как выпить несколько бутылок подряд. С тех самых пор, поверьте, ненавижу этот напиток!..
— Именно вам многие приписывают авторство ставшего знаменитым анекдота насчет того, кто же нужен «Арарату», чтобы он стал чемпионом Союза…
— Да, я помню ответ: Мунтян, Поркуян и еще девять киевлян. Но это не мое. Может, это дело рук моего друга Володи Мунтяна — известного острослова?
— Вы, на ваш взгляд, сумели реализовать себя в футболе?
— Не совсем. Окончание киевского периода оказалось смазанным. Нужно было уйти раньше, тем более заманчивых предложений хватало. В частности, когда Виктор Маслов возглавил «Торпедо», то активно звал в Москву, говорил, что я всегда буду играть в стартовом составе и без замен…
— Ну а как начинали, помните?
— С дворового футбола. Что любопытно, почти всегда играл босиком (кстати, уже когда был известным футболистом, то, приезжая домой в Кировоград, часто по привычке продолжал играть с братьями без обуви). Бутсы появились, когда начал заниматься в кировоградской ДЮСШ у тренера Виктора Михайловича Третьякова…
— А кого вы считаете своим крестным отцом в футболе?
— Матвея Черкасского. Когда я уже выступал за местную «Звезду» в классе «Б», мы принимали винницкий «Локомотив», возглавляемый этим специалистом. Я вышел на замену при счете 0:1 и помог своей команде вырвать победу. Вскоре Черкасский пошел на повышение, начав тренировать «Черноморец», и таки уговорил моих родителей разрешить мне переехать в Одессу. В «Черноморце» мне сразу повезло, ибо меня поселили на загородной базе в одной комнате с одним из лидеров моряков Валерием Лобановским, который не сразу, но взял меня под опеку.
— И чем вы ему так понравились?
— Наверное, тем, что, как и сам Лобановский, не жалел себя как в матчах, так и на тренировках. А может, Валерий просто чувствовал во мне достойного по характеру партнера. Ибо когда мы бежали кросс, то бежали впереди всех — когда он прибавлял, то за ним прибавлял и я (я еще с детства обладал скоростью и выносливостью). Кстати, в том, что Лобановский проявит себя на тренерской ниве, я убедился быстро: уж очень четко он после матча анализировал происходящее на поле, делал правильные подсказки.
— Вашему прогрессу в «Черноморце» можно было только позавидовать. Вы все чаще играли в «основе», получили вызов в олимпийскую сборную, а значит, попали в поле зрения более именитых клубов…
— Вы правы. Еще совсем недавно я мечтал о том, чтобы закрепиться в скромной «Звезде», а тут уже начали звать московские «Спартак», ЦСКА… Но настойчивее всех было киевское «Динамо». Покидать Одессу, конечно, не хотелось — город мне нравился, да и чувствовал, что «Черноморец», как говорится, моя команда. К тому же был убежден, что при том звездном подборе исполнителей, который был в Киеве, мне уготована роль резервиста. Но тогда первостепенное значение имела партийная субординация. После звонка из приемной первого секретаря Компартии Украины Владимира Щербицкого о том, чтобы футболиста Поркуяна срочно отправили в Киев, моя судьба была предрешена. Желающих оспорить это указание партийного руководителя в Одессе не нашлось.
— Ваш дебют в «Динамо» получился на загляденье…
— Действительно, мне удалось забить эффектный гол в падении «Зениту». Что любопытно, тот сезон динамовцы начали без группы ведущих игроков, которые в составе сборной Союза готовились к чемпионату мира в Англии. Однако вышедшая на поле молодежь сметала со своего пути всех подряд, и буквально в последний момент на тренерском совете была утверждена моя кандидатура. Если откровенно, для меня это было полной неожиданностью, ибо когда в перерыве матча в Баку мне сказали, что я лечу в Москву для подготовки в составе сборной к мундиалю, то я поначалу подумал, что это розыгрыш.
— Но уже во время сбора в Швеции вы забили четыре гола и начали оправдывать свой вызов…
— И все же я не считал себя игроком основного состава, ибо мои выступления на между народной арене ограничивались лишь участием в нескольких контрольных поединках за олимпийскую сборную на Кубе и в Алжире. И, скорее всего, я не дождался бы дебюта в главной команде страны, если бы в групповом раунде мирового первенства наши не одержали две победы подряд — над корейцами и итальянцами…
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее…
— Дело в том, что заключительный матч того предварительного этапа, с чилийцами, уже ничего не решал, и главный тренер Николай Морозов бросил в бой дублеров. Вот я и воспользовался своим шансом, оформив дубль. А сразу после разбора игры мне сказали, что я выйду в «старте» и в четвертьфинальном противостоянии с венграми. Я не подвел, хотя когда ехали на поединок, то страшно мандражировал. К счастью, все обошлось. Именно после моего удара вратарь соперников не удержал мяч, и набежавший Игорь Численко открыл счет. И хотя вскоре венгры выровняли положение, сразу после перерыва я забил свой гол. Оппоненты все же не сдавались, и в концовке встречи чутье подсказало мне оттянуться в оборону. В итоге удалось подстраховать на линии ворот Льва Яшина — грудью вынес мяч, летевший в незащищенный угол. После финального свистка многие специалисты главным героем того поединка посчитали именно меня…
— Припоминается, вам даже дали прозвище — Фартовый Поркуша.
— Я не обижался, ибо был убежден, что мои голы — это следствие нацеленности на ворота, а не счастливый случай. Но значительно больше мне нравилось другое прозвище, которое дали мне в английских газетах, — Человек-гол.
— И вы продолжали мастерски выполнять свои обязанности, забив и в полуфинале — немецкой сборной.
— К сожалению, в том матче все было против нас. После удаления Игоря Численко вскоре серьезно травмировался Йожеф Сабо, и поскольку правилами замены тогда не разрешались, доигрывали мы фактически вдевятером. И даже несмотря на это, я мог спасти игру, но на последней минуте промахнулся с нескольких метров…
— Может, именно из-за этого вы не играли в поединке за бронзу с португальцами?
— Да нет, была другая причина. Этот матч, по большому счету, уже ничего не решал, ведь согласно регламенту бронзой награждались обе команды. Вот Николай Морозов и дал возможность сыграть ребятам, которые имели мало практики.
— Какие-то сувениры с того чемпионата привезли?
— Конечно. Благо валютой нас перед выездом обеспечили — мы получили солидные премиальные от «Адидаса» за то, что играли в бутсах этой фирмы. Но больше всего я был доволен тем, что на прощальном банкете удалось взять автографы у многих звезд мирового футбола.
— А это правда, что один из футболистов киевского «Динамо», чтобы получить дополнительные премиальные, ухитрился играть в бутсах разных фирм: на одну ногу натянул «Адидас», а на другую — «Пуму»?
— Насколько мне известно, такой случай действительно имел место, вот только произошел он с тбилисским динамовцем, Муртазом Хурцилавой.
— После возвращения из сборной в Киев вы так и не смогли прописаться в «основе»…
— Для меня самого это было непонятно. Ведь когда выходил на поле, то забивал. Но значительно чаще меня попросту мариновали на скамейке. Не всегда помогала даже протекция со стороны Владимира Васильевича Щербицкого. Дело в том, что я был хорошо знаком с его сыном Валерием (моя первая супруга впоследствии стала его женой), вхож в семью главного коммуниста Украины. Поверьте, такого фанатичного болельщика футбола, как Владимир Васильевич, я больше не встречал ни разу. К тому же нас объединяло еще и то, что оба мы разводили голубей. Однажды это увлечение мне очень пригодилось. Это было уже в то время, когда я вместе с Андреем Бибой помогал в «Таврии» Сергею Шапошникову. Дела у симферопольской команды тогда шли не очень, и поговаривали, что ассистентам главного тренера не избежать отставки. И вот как-то во время поездки Щербицкого в Симферополь он решил посетить стадион «Локомотив», а там как раз тренировалась «Таврия». Когда Щербицкий увидел меня, то сразу предложил прогуляться вокруг футбольного поля. После обмена новостями речь, конечно же, зашла о нашем общем хобби. А теперь представьте себе картину: ходит Поркуян со Щербицким по легкоатлетической дорожке и все время показывает ему рукой куда-то вверх. Я, как вы поняли, просто демонстрировал, как летает мой любимый голубь, а руководители Крыма наверняка подумали, что ваш покорный слуга жалуется на них высокому начальству (смеется). Когда минут через 15 мы подошли к главной трибуне, я неожиданно услышал от местных партийных боссов массу комплиментов в свой адрес. В общем, до нашего с Бибой увольнения дело не дошло. К слову, когда я все-таки покинул «Динамо» и снова начал забивать за «Черноморец», получив при этом шанс выступить на чемпионате мира в Мексике, то как-то при встрече Щербицкий предложил вернуться в Киев. Но я вежливо отказался…
— В Мексике вам так и не удалось выйти на поле. Правда, вы снова оказались в центре внимания, когда после завершения первого этапа именно вам доверили тянуть жребий, определявший будущего соперника. И вы вытащили вроде бы более слабую команду — Уругвай вместо Италии…
— Как мне потом рассказал главный тренер сборной Гавриил Качалин, именно в матче с уругвайцами я должен был выйти на замену. Но поскольку счет оставался ничейным, и финальный свисток был все ближе, то меня начали готовить к еще одной жеребьевке (улыбается). Ведь тогда послематчевые пенальти для определения победителя не пробивались. Но пока меня готовили, наши пропустили курьезный гол, и я лишился шанса еще раз проверить свои возможности в качестве везунчика.
— В сборную Союза вас больше не вызывали, хотя вы много забивали, особенно в «Днепре»…
— Кого брать в сборную, а кому отказать — решать было не мне. Хотя, действительно, днепряне под руководством молодого тренера Валерия Лобановского быстро стали грозой авторитетов. Обидно только, что когда Валерий Васильевич ушел в «Динамо», то сменившему его Виктору Каневскому я оказался не нужен.
— Какой матч стал памятным в вашей карьере?
— С венграми на чемпионате мира в Англии. Самым дорогим я считаю и гол, забитый в их ворота. После фланговой передачи я уже изготовился пробить головой, но мяч ушел вниз, однако, к счастью, я успел подставить колено. Хотя многие болельщики и сейчас считают, что я забил головой…
— С кем еще вы в «Динамо», кроме Мунтяна, поддерживали дружеские отношения?
— С Анатолием Бышовцем. Досадно, что из-за травм этот талантливый нападающий так рано ушел из футбола.
— Уже много лет вы связаны с «Черноморцем», где даже отвечали за селекционную работу. Кто из игроков по вашей инициативе оказался в Одессе и сумел проявить себя?
— В первую очередь Виктор Пасулько. По заданию главного тренера Виктора Прокопенко я поехал в Черновцы просмотреть одного нападающего. Но когда увидел в деле полузащитника Пасулько, то уже думал только о нем. И вскоре Витя стал одним из лидеров «Черноморца». Кстати, я быстро нашел общий язык и с нынешним рулевым моряков — Романом Григорчуком. Думаю, что «Черноморцу» очень повезло с этим талантливым наставником.
— Вы считаете себя счастливым человеком?
— Знаете, грех жаловаться. К счастью, травмы обходили меня стороной. С супругой (она, кстати, сестра известного в прошлом футболиста Анатолия Лисаковского) мы воспитали двух прекрасных дочек. Рад я и за племянника — Андрея Лисаковского, который все увереннее чувствует себя в роли арбитра. Наконец, у меня сразу пять внуков, и самый младший, надеюсь, пойдет по моим стопам…
