Бонус 10 000 грн Он и не думал связывать свою жизнь с футболом, но в итоге отдал ему около тридцати лет. Сегодня мы говорим с Николаем Чернышом, врачом «золотой» команды.
Между фехтованием и медициной
Он родился в Днепропетровске, окончил среднюю школу №80. С пятого класса серьезно занимался спортом. Уже в десятом получил разряд мастера спорта по фехтованию.
— Я никогда не любил смотреть футбол. Только играть. На стадионы не ходил и ни за кого не болел, — вспоминает Николай Федорович. — Да и команды как таковой до Лобановского не было.
После десятого класса перед Николаем Чернышом встал выбор: либо сборная Украины по фехтованию, либо продолжить учебу. Главный тренер сборной Украины по фехтованию был и ректором Львовского института физкультуры.
— Мне были открыты дороги и в Киев, и во Львов, — вспоминает Николай Федорович. — Но здесь было много друзей. Я не хотел уезжать. Фехтование было хорошо развито в нашем мединституте. Я окончил школу с серебряной медалью, так что поступить было несложно. Работал там тренером и продолжал фехтовать. Первые два года меня отпускали на соревнования, сборы, но когда появились серьезные медицинские дисциплины, пришлось сделать выбор.
Остановился на медицине.
— Друзья говорили: «Зачем поедешь в Киев? Жить в общежитии…». С другой стороны, уйди я в инфиз, мог бы быть спортивный результат. Но я постепенно отходил от фехтования. Занимался неплохо. Окончил институт в 1972 году.
Первый год тренировал сборную института по фехтованию. А потом предложили место в скорой помощи.
От скорой до «Днепра»
Место было хорошее. Получал полторы ставки.
— Мог работать и в ночь. Занятия спортом не бросал, — вспоминает Николай Черныш. — Так как я спортсмен и меня все знали, пригласили в областной совет «Спартак» врачом. Там тоже было все прилично. Главный врач — сам себе хозяин.
Однажды на турнире по гребле, где присутствовало начальство, услышал:
— Что-то, Фёдорыч, тобой сильно заинтересовались в облсовпрофе. Узнавали, кто ты, что ты. В команду футбольную нужен врач.
Вполне успешному доктору такие перемены пришлись не по душе. Работа его устраивала, да и о футболе никогда не мечтал. Так что от предложения отказался:
— Василий Прокофьевич Пятаков (в те годы секретарь облсовпрофа. — Прим. авт.) вызвал меня на ковер и говорит: «Фёдорыч, если хочешь спокойной жизни, сейчас едешь на базу. Там Йожеф Сабо. И будешь работать в команде. Квартира будет. Зарплата в три раза выше, чем эта» — продолжает рассказывать Николай Федорвич.
Врач без проблем прошел испытательный срок. Начали работать. Но буквально через полгода погибает в автомобильной катастрофе Василий Пятаков. Было это в 1978-м. «Днепр» как раз вылетел из высшей лиги. Йожеф Сабо уехал.
— Команды нет, финансирования нет. Я приуныл. Но потом ничего — пришел Лукашенко, через год вернулись в высшую лигу, — говорит экс-врач «Днепра».
Консультировал личный врач Ельцина
По словам Николая Федоровича, Емца и Жиздика звали в «Днепр» очень долго. Они не соглашались — в Никополе у «Колоса» была хорошая материальная поддержка.
— Сразу, когда они пришли, было видно, что люди серьезные и дело будет. Мне было легко работать. С препаратами помогал обком, горком. Большим болельщиком был Киселев — тогда заведующий лечкомиссией, — рассказывает Николай Черныш. — Я лечил не только футболистов, но и их мам, пап, жен, детей… Помощник был один — массажист. Крутился, как мог.
Дважды в год врачей всех команд собирали в столице — на курсы повышения квалификации. Чуть ли не главное для спортивного врача — связи. Именно они помогали доставать нужные препараты и решать спорные медицинские вопросы.
— С серьезными травмами обращался в ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии. — Прим. авт.). Помогал очень главврач этого института Сергей Миронов, впоследствии — личный врач Ельцина. Дружил и с врачом сборной — иногда и туда меня привлекали. Два киевских друга-врача футбольной команды были у меня. Они часто ездили за границу, и про все новые препараты и методы лечения узнавал от них. У нас ведь был тогда закрытый город.
Были и проблемы. Тогда у Николая Черныша не было МРТ и другой хорошей аппаратуры, а также личного времени.
— Семьи не видишь, дома не видишь. Все время на базе. С утра подъем — все футболисты идут ко мне. Я должен каждого опросить, померить давление, пульс, взвесить. Потом идем на небольшую оперативку к тренерам. Я докладывал, они свое мнение говорили. Были большие карантины перед матчем — могли и за три дня до игры заехать. Сейчас такого нет. Проще — если футболист нарушает режим, так штрафанут, что мало не покажется. А у нас нарушали. Емец тоже штрафовал, ругал, наказывал. Рисковал. У него была фраза классная: «Перед боем никто температуру не меряет». В команде максимум человек 18—20, так что мог поставить играть и подряд два матча — в дубле и за основной.
Емец и Жиздик изменили в команде всё
Когда пришли никопольские тренеры, вспоминает Николай Черныш, в команде изменилось все.
— У нас были варяги из Киева — Трошкин, Матвиенко. В столице они играли здорово, а сюда уже ехали на дополнительный заработок. Их убрали. Из Никополя взяли многих.
Жиздик уже в восемь часов утра был или в горкоме, или в облсовпрофе — решал все вопросы. Бывшие начальники команды — Заяев, Шпак — такого рвения не проявляли.
А Емца многие называли ленивым. Нет! Он сидел на лавочке, у него были помощники. Он всех выслушивал, но у него было свое «я». Я видел, как у него поставлен процесс, какое чутье, какое отношение к делу. У нас были ребята, которые где-то нарушили режим, — думал, они не выстрелят. Он вызывал, наказывал, предупреждал. После футболист выходил и играл еще лучше, чем до нарушения.
Врача команды Емец и Жиздик называли «сынок». Он обследовал и тренеров, и их семьи.
Я не верил в победу
Уже через полгода в команде ранее равнодушный к футболу Николай Черныш не мог не купить журналы «Футбол» и «Советский спорт». И 6 ноября 1983 года он болел за команду всей душой.
— Очень плохо, что не играл Павлов. Он получил до этого в матче с «Динамо» (Минск) вторую карточку, хотя Емец его предупреждал. Был на лавке Пучков — мы не могли заявить. Не был заявлен Сорокалет, который мог бы проявить себя в этой игре. Все, что было, использовали. Перед игрой не было паники, ажиотажа. С ребятами был такой разговор: или сейчас, или никогда, — вспоминает он. — Честно говорю, я в победу не верил. Тогда «Спартак» очень прилично выглядел. Конечно, хотел, чтобы мы выиграли. Но многие сомневались. На кону были высокие ставки — что у нас, что у них.
У нас — игра дома. Погода футбольная. Первые два гола удачные. Но когда нам забили два ответных до перерыва, уже сомневался, что можем выиграть. А вот Емец говорил: «Выиграем». Жиздик отворачивался — не знаю… Все сникли. В перерыве тренеры долго молчали. Дали всем отдохнуть. Потом Емец восклицает: «Слов нет. Вы хотите прославиться на всю страну? Выходите — убивайтесь».
В тот день, по словам врача «Днепра», существенных проблем со здоровьем у футболистов не наблюдалось. Интересно, что небольшие жалобы были как раз у игроков, подаривших «Днепру» вожделенные голы.
— До этого у Лысенко были проблемы с голеностопом. Я зафиксировал, сделал укол. На игре были жалобы от Тарана на боль в задней поверхности голеностопа. Но ничего особого. Были небольшие ушибы… Я мог уколоть, мог и блокаду сделать. Но все сказали: мы доиграем.
Допинга не боялись
По словам Николая Черныша, проверки на допинг днепряне не боялись.
— Я в эту игру никому ничего не давал. Только кофе пили перед матчем. Хотя были такие препараты, которые иногда можно было и уколоть, хоть и запрещенные. Раньше нас никогда не проверяли, а тут чего-то взяли Краковского и Дилая. У меня бы ума не хватило в такой игре рисковать, — рассказывает специалист. — Хотя проверка на допинг — это ведь очень дорогостоящая процедура, тогда ее больше тренировались делать. Еще и в Киеве лаборатории не было. Никогда не видел, чтобы где-то что-то особое нашли. Хотя они по всем командам ездили.
Емец меня сразу позвал:
— Признайся, сынок».
— «В Бога не верю, клясться не хочу. Слово даю».
— Все, папа, спокойно! Кроме доктора, никто ничего не мог дать.
После чемпионства жизнь Николая Черныша не слишком изменилась. Единственное — ввели в команде комплексную научную группу. Теперь каждый футболист, как космонавт, знал свои показатели и мог анализировать, будет успешен он на поле или нет. Врача узнавали на улицах. Любили и уважали, потому что старался, чтобы было все необходимое для команды. Никогда никому не отказывал. Может быть, поэтому проработал в «Днепре» 26 лет. Потом работал врачом женской баскетбольной команды. Сейчас он продолжает врачебную практику, и все так же связан со спортом — на полставки трудится в днепропетровском врачебно-физкультурном диспансере, а в остальное время занимается здоровьем днепропетровской волейбольной команды Суперлиги.
