Бонус 10 000 грн Защитник «Днепра» Артем Федецкий дал большое и откровенное интервью, в котором рассказал о временах выступлений за «Шахтер», предложении из Москвы и отношениях с тренерами.
— Недавно один из детских тренеров львовских Карпат сказал, что Шахтер ворует самых талантливых детей. Когда вас из Луцка приглашали, не было ничего подобного?
— Вы знаете, нет. Я приехал на просмотр, когда ныне покойный Носов работал директором Академии Шахтера. Я провел на просмотре три дня – потренировался, сыграл один матч, а потом мне позвонили и сказали переезжать в Академию. Это уже ее выстроили как следует, а во время, когда я только перешел в Шахтер, это было простое общежитие. Пришлось спать на раскладушке два или три месяца – я все-таки себе представлял все несколько иначе, но имел свои планы, так что стиснул зубы и выдержал.
— Каково совсем юному парню вдали от семьи?
— Конечно, очень скучал по родному дому, по родителям. Тогда же еще не было мобильных телефонов, так что я бегал каждый день на почту и выговаривал по пять карточек за разговорами с родителями. Папа как бывший футболист понимал, что мне тяжело, но всячески поддерживал – это мне и помогло.
— Ваш тренер в Волыни не злился, когда вы в Шахтер переходили? Мол, я тебя воспитал, а ты уезжаешь.
— Хотел бы уточнить, что я не имею никакого отношения к Волыни. Я тренировался у Попко Виктора Евгеньевича, который сейчас работает в Волыни. Он тогда был просто детским тренером, который набирал детей и обучал их. Потом я попал в команду «Фемида-Интер», которую на то время тренировал Кварцяный. Я уже две недели играл у него, но не имел права подписывать контракт – это должен был делать мой папа. Но он выдержал паузу, и в итоге поступило предложение от Шахтера. Правда, Кварцяный долго таил на обиду, но, думаю, сейчас Виталий Владимирович видит результат и понимает, что отец поступил правильно. Главное, что они помирились и теперь все нормально.
— Как вам под руководством Кварцяного работалось те две недели?
— Я не боюсь нагрузок, хотя есть вещи, которых я не понимаю. Например, когда у него люди в бронежилетах бегают – у футболистов же убиваются спины. Хорошо, что мне не довелось через это пройти. Тем не менее, те или иные упражнения можно заменить на менее травматичные. Знаю это, потому что мне за карьеру довелось поработать со многими тренерами – с тем же Хуанде Рамосом, который для меня номер один. Мне импонирует его подход даже с точки зрения человеческих качеств – он постоянно общается с футболистами, поддержит тебя, невзирая на то, как ты сыграл, укажет ошибки и зарядит на новые достижения.
— Вы все-таки работали с Кононовым, сейчас с Маркевичем. Чего им не хватает до уровня Хуанде Рамоса?
— Я назвал тренера, который стоит особняком, но, на самом деле, у каждого тренера свой подход и у всех есть, чему поучиться. Допустим, Кононов в меня действительно поверил, и благодаря ему я попал в сборную Украины и сыграл матчи в еврокубках против серьезных команд. В целом, с каждым из тренеров было интересно работать.
— Хуанде Рамос много общался с футболистами. Маркевич говорит с игроками редко. Чувствуете дискомфорт?
— Вы знаете, дискомфорта нет. Но хоть и должна быть субординация, все-таки находится в постоянном контакте с тренером очень важно. Это касается не только футбола, но и разговоров о повседневной жизни.
— С Маркевичем этого нет?
— (после паузы) Не такой диалог, как был с тем же Рамосом.
— Давайте все же вернемся к Шахтеру. Не секрет, что в Донецке украинский язык услышать практически не реально. У вас проблем не было с этим никаких?
— Нет-нет. Может, меня в шутку и травили – называли Бандерой, но коллектив был отличный, так что я не заметил никакого негативного отношения к себе. Я же в школе русский не учил, так что можно сказать, что язык выучил по фразам из телевизора и через общение с ребятами, когда в Донецк переехал.
— Сейчас в нашем футболе система с турнирами U19 и U21. Вы с детского футбола сразу же перешли во вторую лигу. Как считаете, какой вариант лучше – сразу в мясорубку или через молодежные турниры?
— Вы правильно назвали вторую лигу мясорубкой: там ребята могли и в спину прыгнуть, и в колени. Переход из детско-юношеского футбола во взрослый резко произошел, и приходилось приспосабливаться. Во второй лиге ты не в футбол играть выходишь – ты воюешь на поле. Кто прошел вторую лигу тех времен, так или иначе раскрылся в футболе.
— Так как все-таки лучше?
— Думаю, лучше как раз через вторую лигу. Если в детском футболе ты можешь принять мяч, подумать, поднять голову, то во взрослом надо знать, куда отдать мяч, как только принял его.
— Вы говорите, что прыгали в спину, колени. Вспомните какую-то самую страшную травму, которую видели?
— Страшная травма – это то, что у меня было. Как сейчас помню, Дениса Кулакова поменял. Играли против Рапида, в котором тогда были братья Карамяны – они туда из киевского Арсенала перешли. И вот один из них прыгнул мне в колено.
— Он хоть извинился потом?
— Даже не помню. По-моему, нет. Мы пошли в обоюдный подкат, но я старался аккуратно мяч забрать, а он буквально двумя ногами прыгнул в колени.
— Что произошло с ногой?
— Была разбита чашечка надколенника – у меня там до сих пор болты стоят. Врач заявил, что с футболом придется закончить, но папа сказал: «Главное, что ты в себя веришь. Значит, все будет хорошо». К счастью, в итоге удалось вернуться в футбол.
— С кем из ныне известных игроков довелось поиграть во второй, третьей командах Шахтера? Знаю, что там же с Селезневым пересекались…
— Да, Селезнев как раз через полгода после меня пришел в Академию Шахтера. Правда, он попал немножко раньше в Шахтер-2 – я там оказался месяца через четыре после него.
Еще могу вспомнить Диму Чигринского, Дениса Кулакова, Алексея Ботвиньева, который потом переехал в Россию. Плюс, когда Шахтер-2 играл в первой лиге, давали ребят из основной команды: Попов, Зубов, Глевецкас, Воробей, Белик – было видно, что они профессионалы с большой буквы. Даже приходя помочь второй команде, они выкладывались по полной программе.
— Вы вспомнили Алексея Ботвиньева, который переехал в Россию, поэтому сразу как-то вспомнил о Евгение Селезневе. Не пытались отговорить его от трансфера в Кубань?
— Не пытался – не видел в этом смысла. Человек должен сам решать и отвечать за свои поступки. Если бы у меня спросили, перешел бы в Россию, то однозначно отказался бы. Понятно, какая ситуация сейчас в Украине, и идти играть в чемпионат-страны агрессора… Это полный бред.
Когда еще все было нормально, я тогда в Карпатах играл, у меня был вариант, когда я мог перейти в один из московских клубов (не буду называть какой) – не сложилось. Но одно дело переходить тогда, и совсем другое – сейчас. Для меня подобный переход в нынешнее время недопустим.
— Что не сложилось, когда у вас был вариант с московским клубом?
— У меня тогда были нюансы с контрактом с Карпатами и Шахтером. Федеративные права были у Шахтера, экономические – у Карпат. При переходе должны были быть удовлетворены три стороны – Шахтер, Карпаты и я. Если все дают согласие, то деньги от трансфера получают Карпаты. Дня Шахтера не было никакого смысла меня отпускать, потому что они не получили бы ни копейки за переход. Как итог, не могли договориться насчет моего трансфера.
Я был в шоке, когда перешел в Днепр, потому что довольны были все три стороны. На протяжении двух с половиной лет не могли договориться, а тут за день все решилось.
— Почему не получилось перейти в московский клуб, но сложилось с Днепром?
— Видно, какие-то нюансы клубы между собой решили, договорились.
— Может, дали и Шахтеру какую-то часть денег?
— Может быть. Я не знаю всех подробностей. Сначала мне позвонил Руслан Ротань и спросил, как я к этому отношусь. Я ухмыльнулся, но не поверил, что такое может произойти, потому что понимал, как долго все это тянется. Тем не менее, потом позвонил Стеценко. Говорит: «Все, мы договорились. Приезжай подписывать контракт».
— В январе 2005-го Шахтер ездил на товарищеский матч с Бешикташем. Брали несколько молодых (Ярошенко, Кулаков). Вас там не было. Почему?
— Луческу постоянно практиковал товарищеские матчи в Румынии, Турции во время перерыва на сборные, и туда всегда брали несколько молодых ребят. Я не поехал на игру с Бешикташем. Не скажу, что Луческу ко мне плохо относился, но какую-то неприязнь я чувствовал.
— В чем это проявлялось?
— Не знаю даже. Были какие-то нюансы. Вроде работаешь, ждешь шанса, но его не было не то что играть – даже попасть в число восемнадцати. Бывало, вызывал, говорил, что претензий нет – все классно – но на это все и заканчивалось.
— Когда вы перешли в Арсенал, вам было почти 22. Не считаете, что пересидели во второй команде Шахтера?
— У меня же до этого травма была, набирал кондиции. Может, можно было и раньше перейти, но случилось как случилось. Меня Заваров тогда пригласил. Как сейчас помню, дебют был именно в Одессе (разговор состоялся там перед матчем сборной против Кипра – прим. автора). Меня поставили опорным полузащитником, но мы проиграли 0:2. Помню, как смотрел огромными глазами на Сергея Даниловского из Черноморца, который поиграл и за одесситов, и за Карпаты. Хоть и проиграли, эмоции были потрясающие.
— Когда вы переходили в Арсенал, там была очень непростая финансовая ситуация, плюс Заваров постоянно порывался уйти. Каково играть в таких условиях?
— Нам сказали, что зарплаты, которые были обещаны, будут выплачиваться, но премиальных не будет. Хоть клуб и хотели сделать банкротом, оговоренные условия выполнялись до последнего дня.
— Во всех клубах, в которых вы играли, зарплаты платил не Шахтер, а арендатор?
— Арсенал платил сам, Харьков – тоже. Причем, в обоих случаях мне платили больше, чем в Шахтере-2. Когда я подписал новый контракт с Шахтером и перешел в аренду в Карпаты, Шахтер доплачивал.
— С одной стороны, в Арсенале вы получили первый опыт в Премьер-лиге; с другой – за те полгода, что вы играли в Киеве, клуб выиграл лишь раз – без вас в составе. Можно назвать тот период успешным?
— Как-никак, закалку прошел. Да, не выиграли, но главное для меня – получить игровую практику. Тем более, нам сказали, что клуб доживает до конца сезона и на этом все. Как ни крути, это тоже оседало в головах у ребят.
— После Заварова в Арсенале, вы оказались у Бессонова в ФК Харьков. Это же два абсолютно разных по типажу тренера и человека…
— Несмотря на то, что они вместе играли, Василич (Бессонов – прим. автора) – уникальный человек. С ним было действительно интересно. Он – человек, который не боялся что-то менять. Кажется, у него я переиграл на всех позициях – правого защитника, в центре защиты, опорного… В один прекрасный момент он меня поставил под нападающего – я тогда хет-трик сделал против Нефтяника. Буквально через тур вышел на той же позиции – забил еще два гола Закарпатью. Помню, забил еще третий, но там судья зафиксировал офсайд.
Бессонов – очень интересный человек, с которым можно было поговорить на любые темы. Бывало, он был строгим, но, как мне кажется, он действительно справедлив. Если ему что-то не нравилось – он говорил в лицо.
— Что говорил в лицо?
— Ой, ну это нельзя. Это был диалог двух мужчин – только один постарше, а другой еще зеленый. Когда выходил после беседы, ты знал четко, что должно быть так, так и так, и никаких вопросов не возникало.
— Бессонов рассказывал, что для него есть одна травма – это перелом…
— (перебивая) Справка из морга.
— У вас не было такого, что у вас что-то болит, а он говорит, что надо играть?
— Я такой человек, что мне стыдно. Если что-то болит, то я сделаю все возможное, чтобы как-то решить эту проблему.
— Часто доводилось через боль играть?
— Конечно. Бывало, и спина болела, и мышечные травмы были. Может, ты не можешь, но когда тренер говорит… Понятно, что это во вред здоровью, но нужно играть, если тренер просит.
— Последнее время часто доводится через боль играть? 30 лет – не 22.
— Вы меня уже дедом сделали? На Шевчука посмотрите – ему 42, а он бегает по флангу. Это все зависит не от возраста, а от человека и от того, насколько он профессионально относится к делу. Когда ты молодой, ты с возрастом только крепчаешь, а сейчас уже немного тяжелее. Постоянно нужно держать себя в тонусе: правильное питание, восстановление, подготовка – при грамотном подходе можно и до сорока играть.
— В апреле 2008 года вы сказали, что ваш контракт заканчивается в конце этого же года. Возвращение в Шахтер заставило его продлить?
— Как раз после пяти мячей за ФК Харьков, Шахтер решил разорвать аренду и вернуть меня. Видно, на фарт вернули – как раз Шахтер выиграл Кубок УЕФА. Но лично у меня было мало шансов, хоть и инициатором разрыва аренды был Луческу. Как бы то ни было, все что ни делается – все к лучшему.
— Что заставляет скитающихся по арендам игроков подписывать все новые и новые контракты? Лишь осознание, что принадлежат Шахтеру?
— Я видел отношение президента клуба, руководства и в целом людей, работавших в Шахтере, невзирая на то, пришел Тимощук – лидер команды, или пришел парень из Шахтера-3. И то, что мне предлагали новые контракты значит, что Шахтер тоже видел мой рост и старался сохранить в своей обойме. Мало ли, что случится в будущем – под рукой есть свой воспитанник. Ни о чем не жалею: то время, что я провел в Шахтере, вспоминаю с теплотой, и не имею никакого права сказать что-то плохое об этом клубе.
— В Шахтере вашим конкурентом был неприкасаемый Срна. Не думали попросить Луческу попробовать вас на другой позиции – все-таки вы универсальный футболист?
— Бывало, что играл и левого защитника, и центрального, и опорника. Идти и просить, чтобы меня поставили на другую позицию, потому что на моей играет неприкасаемый конкурент… Я таким не занимаюсь. Я работаю на тренировках, терплю и жду своего шанса. Уверен, если человек выжимает из себя максимум, не в этом клубе, так в другом ему улыбнется удача. Боженька все видит и отблагодарит за работу.
— Позже вы оказались в Карпатах, где довелось поработать с Кононовым, о котором мы уже немного поговорили. Чем запомнился этот специалист?
— Он – тонкий психолог, который находит подход к каждому футболисту. У всех есть те или иные проблемы, поэтому бывает, что человек не может сконцентрироваться на футболе, потому что думает о чем-то другом. Кононов из тех людей, который находит нужные слова.
Он всегда ко всему относится с пониманием. Даже если Кононов видел, что футболист халтурит, он старался спокойно вести с ним диалог как с другом. Мы иногда были в шоке от его железного терпения. Человек с большой буквы. После того, как он ушел, стало тяжеловато – работа с другими тренерами была совсем не такая (после Кононова Федецкий играл в Карпатах под руководством Кучерова, Шарана и Дячука-Ставицкого – прим. автора).
— Какое самое яркое воспоминание периода игры за Карпаты, кроме гола Галатасараю?
— Дебютный матч и дебютный гол против Металлурга. Это мой поклон Кононову. Он же даже сам приехал в Луцк, чтобы поговорить о моем переходе. Говорит: «Ты хороший футболист, я в тебя верю. Ты поможешь Карпатам и обязательно попадешь в сборную – я тебе обещаю». Все – других аргументов мне не было нужно.
— К сожалению, запомнились и неприятные моменты. В частности, отправлением в дубль и пропуском Евро-2012. Если бы у вас была возможность отмотать время назад, сменили бы клуб в 2011-м, или даже раньше, чтобы не пропускать Евро?
— В том пропущенном Евро было все вместе. Сборную тренировал Блохин, который не особо интересовался моей ситуацией с Карпатами. Он только думал, что я выбиваю себе контракт – на самом деле, такого не было. А сменить клуб было тяжело из-за того же двойного контракта. Как бы ни случилось, я ни о чем не жалею. Да, это была мечта, но, значит, так должно было быть. И неважно, из-за кого я не поехал на Евро – я на этих людей обиды не держу. Пусть у них будет все хорошо. Бог им судья.
— Вы говорите, что Блохин не интересовался вашей ситуацией – я интересуюсь. Что там было?
— Карпаты хотели подписать со мной полноценный контракт, но сами понимаете – если имеешь два профессиональных контракта, это сразу дисквалификация от УЕФА. Я сказал Карпатам, чтобы решали все вопросы с Шахтером. Если они дадут добро – мы будем разговаривать о личном контракте. Карпаты не хотели – говорили: «Мы можем с тобой непосредственно договориться». Шахтер не хотел меня отпускать, так что ни к какому конкретному решению мы не пришли.
— Еще летом 2012-го года вы ездили с Шахтером на сборы. Понимали, что из-под Срны вылезти сложно и, по сути, эта поездка на сборы не улучшит ваши перспективы в команде? Или все-таки надеялись показать себя?
— Я только поехал на сборы – сразу обострилась травма. Когда Карпаты меня отправили в дубль, мы тренировались на синтетическом покрытии. Я постоянно говорил, что мне это противопоказано, но меня никто не слушал. «Ты футболист, так что должен выполнять свои профессиональные обязанности». Я так и делал, и потом усугубились проблемы с паховыми кольцами. В Шахтере первая же тренировка вылезла боком – не смог даже ее завершить. Потом сразу поехал в Мюнхен, где меня прооперировали.
— Когда вы окончательно перестали принадлежать Шахтеру и Карпатам одновременно, вздохнули с облегчением?
— Слава Богу, что это все решилось. Конечно, на душе полегчало. Я не юрист, так что всех подробностей не знаю, но, тем не менее, клубы договорились, и я перешел в Днепр.
Денис Дроздовский
