Бонус 10 000 грн Генеральный директор ФК Шахтер рассказал, как формировалась клубная структура, о ее нынешнем устройстве и о нюансах подписания контрактов.
- По сути, в то время мы только начали формировать тот клуб, который существует сегодня – с точки зрения менеджмента. Тогда была приглашена английская компания AT Kearney, которая разрабатывала стратегию клуба, организационную структуру, стратегические задачи, цели и т. д. И основываясь на работе, проделанной AT Kearney, мы начали делать первые шаги. Многих направлений просто не было: того же маркетинга, да и других департаментов, созданных позже. По большому счету, раньше, кроме спортивной составляющей, первой команды и профильных директоров, других топ-менеджеров не существовало. То, что мы сегодня имеем, строилось на протяжении последних девяти лет.
- По каким принципам выстраивалась нынешняя вертикаль клубного менеджмента? Она позаимствована у кого-то из футбольных клубов?
- Прежде чем были сформированы стратегия, принципы работы, организационная структура, мы с компанией AT Kearney посетили много европейских клубов. В основном это были гранды. Мы позаимствовали у них самое лучшее, добавив, естественно, свое, и получили так называемый микс, который сегодня имеем. Естественно, ставка была сделана на лучшие европейские практики, имеющиеся на тот момент.
- Шахтер и, например, Таврия существуют в одном пространстве украинской Премьер-лиги. Шахтер – это выигранное дело Матузалема, дело Илсиньо. Таврия – это минус шесть очков за последний год, запрет на регистрацию новых футболистов. Как вы считаете, на каком уровне футбольного менеджмента находятся наши клубы не из первой шестерки чемпионата – по итогам прошлого сезона?
- Мне сложно судить, на каком уровне клубного менеджмента находится первая шестерка нашего чемпионата, потому что у меня нет доступа к внутренним системам управления клубов, в том числе и Таврии. Поэтому здесь что-то комментировать сложно.
- Во многих клубах УПЛ вертикаль менеджмента примерно такова: президент, генеральный директор и… все (пример – тот же Днепр, не говоря уже о клубах, находящихся ниже в турнирной таблице). Дальше – спортивные директора, администраторы, пресс-атташе. Вы не считаете, что застой многих клубов УПЛ, отсутствие их развития и, как следствие, деградация мешают развиваться Шахтеру в условиях украинской Премьер-лиги?
- Если взять организационную структуру, то я считаю, что самая эффективная – та, которая самая простая. А простота дает понимание, кто и за что отвечает в клубе. У нас, если посмотреть, очень простая структура: есть президент, генеральный директор и директора по всем направлениям. Главный тренер в прямом контакте с президентом клуба. Такая структура понятна всем. Да, конкуренция – двигатель прогресса. И нам хотелось бы, чтобы украинские клубы становились сильнее не только с точки зрения спортивных достижений, но и с точки зрения других составляющих. Естественно, это и нас стимулировало бы. Но тут влиять мы не можем. Поэтому сегодня мы сами ставим перед собой задачи – стараемся, чтобы они были амбициозными, – и пытаемся их достойно выполнять.
- Таврия получила запрет на трансферную деятельность после того, как клубное руководство подписало контракт с Афолаби, согласно которому игрок мог покинуть команду во время любого трансферного окна без финансовой компенсации. Как долго Шахтер шел к тому, чтобы исключить возможность таких детских ошибок менеджмента и в итоге иметь основания идти в суд с позиции силы, как это было с Илсиньо и Матузалемом?
- Это комплексный вопрос. Сегодня важно научиться грамотно, составлять сами документы, контракты. Кроме того, если вдруг клуб оказался в ситуации судебных тяжб, нужно знать, какого внешнего юриста привлечь. Какой у него опыт? Что он выигрывал? Какое у него видение футбольных вопросов? Насколько глубоки его знания в области футбольного правосудия? Как хорошо он разбирается в делах, которые слушаются в Лозанне? Так что вопрос действительно комплексный. Одним только контрактом все и сразу не решишь. Можно иметь шикарный документ, но в итоге проиграть. Выбор юридической компании, с которой вы работаете, не менее важен, чем подписание того или иного документа.
- Насколько тяжело бороться с ФИФА, которая защищает первично именно права футболистов?
- Порой кажется, что ФИФА – это другая планета. Например, дело Матузалема: мы выиграли все суды, но в итоге нет ни денег, ни футболиста. А сколько уже лет прошло? Поэтому сегодня достучаться до ФИФА и вытребовать то, что было выиграно в лозаннских судах, очень сложно. Они не хотят идти на непопулярные меры, ведь это сразу привлечет внимание многих стран. А меры там достаточно жесткие! Поэтому на письма, которые мы писали в адрес ФИФА касательно санкций по вопросу Матузалема, мы до сих пор не получили ни одного ответа. В таких ситуациях кажется, что нужно начинать судиться уже с ФИФА.
- Сколько этапов проходит процесс составления контракта для игрока в Шахтере? Сколько людей изучает его перед подписанием?
- Контракты более-менее стандартизированы. Единственное, мы время от времени добавляем в них некоторые нюансы, связанные с последними изменениями в регламенте УЕФА – касательно статуса и трансфера игроков. А так, по большому счету, они стандартны. Все условия изучает главный юрист клуба и я. Два человека. Но при этом со всеми смежными службами, которые помогают футболисту, – те же квартирные дела, машины, участие в социальных и коммерческих мероприятиях и многое другое – вопросы давным-давно оговорены. Поэтому мы нашли определенные формулировки, которые внесены в контракт. Что там меняется, так это заработная плата, сроки и некоторые дополнительные условия. Особых изменений, заставляющих пересматривать весь документ, нет.
- Шахтер первым в Украине начал не только говорить о том, что профессиональные клубы должны зарабатывать, но и стал многое для этого делать. Это стремление появилось после того, как стали известны детали финансового Fair Play, или до того?
- Клуб начал работать в этом направлении задолго до того, как УЕФА начал внедрять финансовый Fair Play.
- «Одним из ключевых аспектов стратегии и развития ФК Шахтер является увеличение доходов. Коммерческая деятельность при этом является приоритетной». Это цитата из финансового отчета клуба. Ваш прогноз: наступят ли когда-то такие времена, когда основной статьей дохода украинского клуба будет не продажа футболистов, а, например, деньги за продажу прав на телетрансляции или реализация клубной атрибутики?
- Сложно сказать. Потому что это все равно, что предсказать, когда наша страна будет высокоразвитой экономически наравне со всеми европейскими топ-державами. Это взаимосвязанные вещи. Насколько богата страна и ее жители, настолько развивается сфера продажи телеправ, билетов и так далее. Сегодня трудно судить, когда это произойдет. То, что уровень доходов от продажи телевизионных прав и других коммерческих доходов несоизмеримо низок по сравнению с европейскими цифрами, это факт.
- На сколько процентов покрывают клубные затраты деньги, вырученные от продажи телеправ? Можете назвать конкретную сумму, заработанную в сезоне 2012/13?
- Это около 3 миллионов долларов. В Интернете можно найти информацию о том, сколько получают те же англичане, испанцы, даже те же поляки, – цифры в десятки раз больше, чем те, что мы имеем сегодня.
- Насколько решительно Шахтер хочет реформировать украинскую Премьер-лигу? Готов ли клуб выступить с конкретными официальными предложениями об изменениях чемпионата, скажем, со следующего сезона?
- Мы не занимаемся реформированием Премьер-лиги. Этим занимаются ФФУ и сама Премьер-лига. Есть руководители, от которых зависит решение этих вопросов. Мы только участвуем в том чемпионате, который есть. Другое дело, что мы можем обсуждать, насколько он сильный, слабый, насколько можно его улучшить и так далее. Но мы это будем обсуждать только тогда, когда нас об этом спросят — та же федерация, Премьер-лига. Пока таких вопросов не поступало.
- Цель изменений – сделать чемпионат более прибыльным для клубов?
- Тут дело не в прибыли. Прибыль – как производная. Вопрос в том, что чем более наш чемпионат будет конкурентоспособным с точки зрения спортивной составляющей, тем автоматически он будет прибыльней. Это взаимосвязанные вещи. Как нам его сделать более конкурентоспособным, надо обсуждать. Но при этом необходимо и не забывать о финансовом Fair Play, который внедрен УЕФА. Сегодня всем украинским клубам необходимо задуматься над поиском источников доходов, потому что завтра уже будет поздно. Но, в свою очередь, клубам должны помогать ФФУ и Премьер-лига. Данные футбольные организации должны поставить перед собой цель не только думать о регламентных нормах и правилах, а о том, как из года в год зарабатывать больше денег на украинском футболе.
- За последние годы в Шахтере работало несколько топ-менеджеров из-за рубежа: Джерри Кери, Патрик фон Лиувен, Пако Биоска. Сейчас их должности занимают украинцы, а иностранец всего один – Джо Палмер. Правильно ли утверждать, что Шахтер за это время благодаря иностранцам целенаправленно готовил украинских специалистов, или это совпадение?
- Это не совпадение. У всех иностранцев, которых мы приглашаем в клуб, одной из главных задач было найти и обучить преемника. Преемниками должны быть, естественно, украинцы. На все эти должности уже найдены местные специалисты, которые отлично работают, полностью переняли тот опыт, которым обладали наши западные специалисты.
- Насколько команда менеджмента ФК Шахтер сейчас нуждается в кадровом усилении, в том числе из-за границы?
- Я считаю, что сегодня по всем позициям мы имеем оптимальный состав. Сегодня мы достаточно сильны.
- Проходят ли менеджеры обучение за границей?
- Естественно. Одни посещают курсы, другие учатся в иностранных институтах, третьи обмениваются опытом. Это постоянный процесс.
- Обращаются ли к Шахтеру другие клубы с просьбой о прохождении практики, повышения квалификации своих сотрудников и высшего менеджмента? Какие именно?
- Конечно, обращаются, но сегодня это в основном российские клубы. Более того, у нас даже есть человек, который занимается консалтингом. На сегодня оказание консалтинговых услуг внешним организациям, в том числе и футбольным клубам, — одно из наших бизнес-направлений.
