Бонус 10 000 грн Сегодня, 22 января, юбилей у легенды «Шахтера». Правда, он никогда не выходил на изумрудный газон в футболке команды. Но от этого вклад юбиляра в победы «горняков» не менее весом.
Массажисту «Шахтера» Владимиру Ткаченко исполняется 70 лет. Через руки этого человека, с юности незрячего, прошли игроки многих поколений, которые с благодарностью вспоминают Иваныча. В этом году – еще один юбилей. 50 лет, как Ткаченко пришел в «Шахтер».
– Известно, что вы родились в Чечне. До какого возраста там жили?
– До тринадцати. Сталин же в 44-м году вызвал чеченцев, а Хрущев позже разрешил вернуться. Мы жили в своем доме. Переехали в Донецк, где у отца были родственники. Еще до войны они приехали сюда работать на шахте.
– Вот говорили: «Человек, который не видел ни одного матча «Шахтера». Действительно ни одного?
– Нет. Не видел. Когда пришел в «Шахтер», я видел только бокового судью, который ближе к нам. Все! Игроков на поле я не видел. Восприятие матчей у меня было только на слух. Заревет стадион – значит мы забили. А на выезде зашумел – значит нам. Быстро утихнувший рев – был очень острый момент, но гола нет.
– Звездные футболисты, судя по вашим былым рассказам, просты.
– Просты и симпатичны, что ли. Симпатичнее, чем среднего класса-уровня спортсмен. Не знаю, почему так происходит. Валентина Козьмича Иванова я хорошо знал – и тренер великий, и футболист. Валерий Васильевич Лобановский был требовательным к себе и окружающим, но в то же время очень справедливым и простым.
– Встречались капризные ребята?
– Было. Немного, но было. Приведу вам такой пример: был у нас такой защитник – Сергей Шкляр. Вот он малость да. (Смеется.) Массирую его. Ну, как массаж делается? Задняя группа мышц – спина – передняя группа мышц. Помассирую заднюю и переднюю, а он: «Володя! А ты мне забыл задние помассировать!» Пытался продлить сеанс. (Смеется.) Был не капризный, но очень требовательный человек – настолько, что никакого возражения не могло быть, – это Толя Коньков. Характер у него достаточно суровый. Он знал, как ему надо, когда, во сколько и где. Допустим, если игроки ко мне приходили на выезде в гостинице, то он требовал, чтобы я к нему приходил: массаж и сразу спать.
– А Лобановский, раз уж мы о нем заговорили?
– Да в какой-то степени так же… У Лобановского было свое постоянное время – 22:30. Независимо ни от чего. Почему мы с ним сдружились? Это был 1967 год. Обычно футболистов селили в общежитие, как сейчас помню, на пятом этаже. А их с Базилевичем взяли в «Шахтер» и сразу поселили в гостинице «Украина». Тогда ведь на сборы уезжали не в январе, а в марте. Январь – февраль тренировались в Донецке. Жил я тогда в Ленинском районе и ездил к ним на троллейбусе ночью, чтобы их массировать. Так вот как-то мы с ними сразу сдружились – мне было очень интересно. Во-первых, интеллектуально: сборники, весь мир объездили, прошли Киев и Одессу. А последняя всегда оставляет какой-то след своим юмором… (Улыбается.) Всегда к ним придешь – они много рассказывают, шутят своеобразно.
– У вас сложились настолько же доверительные отношения с кем-то после ухода Лобановского?
– С Дегтеревым всю жизнь, еще до Лобановского. По сей день дружим с Мишей Соколовским. Познакомились мы с ним немного странно, когда были на сборах в Леселидзе. Иду по коридору, навстречу не совсем складный паренек тащит в одной руке сумку, в другой – бабинный магнитофон «Весна». Он видит, что я в форме «Шахтера», и спрашивает, где здесь главный тренер. А тогда им был Захаров. Показал ему – он пошел дальше. Потом нам представили – Соколовский, еще неизвестный на то время парень из спортроты. А я тогда занимался английским языком, немного учил для себя. В команде об этом знали. Как-то вечером заходит ко мне Соколовский с тем же магнитофоном: «Володя, ты учишь английский, да?» – «Есть чуть-чуть». – «Ну, давай, переводи мне, что тут «Битлз» поют». (Смеется.) А я же не настолько его знал… Миша же тогда был помешан на «Битлз». За счет английского и музыки мы с ним и сдружились. Да и вообще, Мишка – душа-человек. На праздники вместе, Новый год встречали, постоянно общались.
– Вам доводится работать с легионерами. А массаж не только процедура, но еще и общение. На каком языке оно проходит?
– Первое время на английском. А потом ребята начинают уже по-русски разговаривать. Мы очень дружили с Жадсоном. Свободно общались. Он очень хороший и футболист, и человек. По жизни весельчак, балагур.
– Работа массажиста требует сил. Это большая физическая нагрузка. Есть у вас какие-то методы восстановления себя?
– Я стараюсь себя больше готовить к работе. Бегаю. Знаю, когда кто ко мне приходит. За полчаса-час беру специальный зонтик, на наконечнике которого установлен подшипничек, выхожу и бегаю трусцой по алее вдоль бордюра. Зонт помогает чувствовать направление движения. Потом мне легко работать, руки прямо летают. Кроме этого, после массажей бассейн, джакузи, сауна. Когда играем на «Донбасс Арене», приезжаю за два часа до матча и делаю пробежки по коридору рядом с раздевалками.
– 31 мая – ваши 50 лет в «Шахтере»…
– Этот полтинник для меня более весом, чем мои семьдесят. А что? Это не работа – это вся моя жизнь. Я счастлив, что в 1963 году мама смело пошла к Ошенкову и поговорила с ним, после чего меня взяли в команду. Игры, постоянные разговоры… Еще Каледин говорил, что «брехаловка» футболистов – у массажистов. Потому что очередь на массаж стоит, собралось с десяток человек, и давай каждый «чесать». (Улыбается.) Мне было приятно, когда в Тбилиси получивший ушиб Игорь Петров позвал к себе не Глубокова, а меня. Елки-палки, на сборы в Ялту в 1966 году приехало 49 футболистов! И я один. Нужно было всем сделать массаж, компрессы, растирания. Тяжело было не физически, а уложиться во время и все успеть в световой день. Вы же не забывайте, что у них есть еще обед, отдых по расписанию. Неприятно было только одно: когда кто-то начинал обижаться, почему тому сделал, а другому не сделал. Что я мог объяснить? Что у меня две руки, а времени – 24 часа в сутках?
