Бонус 10 000 грн В свое время воспитанник одесского футбола Руслан Валеев считался одним из самых талантливых футболистов страны своего возраста. В 2000—2001 годах он играл важную роль в юниорской, а затем и в молодежной сборных Украины, которые добились успеха на международных форумах. Еще в юные годы уехав за границу, Руслан с тех пор комфортнее чувствует себя в Германии и Голландии, чем на родине…
В одесском «Черноморце» сейчас выступает младший брат Руслана — Ринар Валеев (хотя, справедливости ради, в основном составе мы видим его редко). Сам же Руслан, в первой половине 2000-х хорошо зарекомендовав себя в голландской Эредивизии, мог пойти на повышение — его звали к себе такие клубы, как «Фейеноорд» и «Глазго Рейнджерс»... Переход в «Черноморец» в 2007-м он позже назвал главной ошибкой в своей жизни. Не столько по состоянию здоровья, сколько из-за разочарований карьеру пришлось закончить так рано — в 29 лет…
Сейчас Руслану Валееву почти 32, и наш звонок неожиданно застал его в Украине...
— Надолго приезжали в родные края?
— В Одессе у меня живут родители, так что бываю здесь наездами. Почти на все лето приезжал сюда с семьей. У меня ведь двое детей — им было приятно погостить у бабушки и дедушки. К началу учебного года отвез детей обратно домой. Мы живем в Дюссельдорфе, и сын как раз пошел в первый класс, а дочь — в детсад. Сейчас же приехал на какое-то время в Украину уже по работе.
— Если не секрет, какого плана у вас работа в Украине?
— Вместе с моим другом — бывшим футболистом Саней Гребеножко —организовали футбольное агентство, ведем дела некоторых игроков. Мы только начинаем раскручиваться. Я в этом деле новичок, но здорово помогают хорошие связи, которые у меня есть в Европе. Ведь столько лет отыграл в Голландии и Германии! Многие люди, с которыми вместе выступал, сейчас на виду — в ПСВ, «Аяксе» и других хороших командах. Я с ними поддерживаю отношения. Посмотрим, как будет дальше. Вообще, в будущем вижу себя не агентом, а тренером. Агент — это, можно сказать, временная работа. А профессия тренера — это моя мечта Еще когда был игроком, очень увлекался «Футбольным менеджером» — знаете, это компьютерная игра, позволяющая управлять командой, — очень приближенная к реальности. Так что работа наставника мне близка по духу.
— Какие команды трениируете на компьютере?
— Я — парень амбициозный, и какой бы клуб ни был, стараюсь добиваться с ним результата. Шутки шутками, но хотел бы в будущем показать то, на что способен, во взрослом футболе. Работа детского наставника привлекает не настолько сильно…
— Обращаетесь ли за профессиональными советами к Андрею Головашу, который опекал вас много лет, когда вы были игроком?
— Андрей, по сути, меня воспитал. Если возникает трудность по какому-то вопросу, я набираю его номер телефона, будучи уверенным, что он подскажет верное решение. Мы в Германии живем недалеко друг от друга: оба — в Дюссельдорфе, только я — в самом городе, а он — в пригороде.
— Основная часть карьеры у вас прошла в Голландии. Почему же для жизни выбрали Германию?
— Во-первых, я в Германии тоже играл, «Боруссия» из Менхенгладбаха стала моим первым профессиональным клубом. А во-вторых, именно в Дюссельдорфе я познакомился с моей будущей женой Ингой. Она родом из Латвии, и вместе мы уже 11 лет. Дюссельдорф нам обоим очень нравится, и здесь давно обжились.
— На каком языке чаще всего приходится общаться?
— В семье, понятное дело, общаемся на русском. Помимо этого я свободно владею тремя языками — голландским, английским и немецким. Поскольку много друзей по всей Европе, то проблем с общением у меня не возникает. Дети — сын Леон и дочь Полина — дома говорят по-русски, а в школе и садике активно учат немецкий.
— У сына немецкое имя?
— Нет, Леон — это полиэтническое имя. Нельзя сказать, что оно популярно в Германии. Но нам с женой понравилось. Кстати, пока мы были летом в Одессе, я водил Леона в футбольную школу. Он тренировался в классе у Сергея Цымбаларя — сына известного экс-полузащитника «Черноморца» и «Спартака». У Леона, мне кажется, есть все задатки вырасти в футболиста. Базовыми навыками приема мяча, обводки он овладевает быстро, даже удар ножницами стал делать! Но главное — у него есть желание! Посмотрим, что из этого получится. В Германии хочу тоже отдать его в футбольную школу, но, наверное, будем решать этот вопрос уже зимой. У Леона, к слову, немецкий паспорт, в отличие от меня (у Руслана Валеева до сих пор — украинское гражданство. — Прим. авт.). Кто знает — возможно, воспитаю будущего игрока бундестима (улыбается).
— Вы сами выбрали свой путь в жизни довольно рано. Переломным моментом стал тот день, когда решились переехать в Германию — один, без родителей?
— Да, мне на тот момент было 15. Все началось с того, что Андрей Головаш увидел меня на одном из матчей и предложил поехать на просмотр за границу. Вскоре я подписал свой первый профессиональный контракт с «Боруссией». Первый год было очень тяжело, пусть со мной в клубе были другие украинцы — Андрей Воронин, Саша Нечипорук, Денис Кучер, Саша Гребеножко… Очень не хватало родителей — я такой человек, который многое принимает близко к сердцу, особенно тогда, когда совсем еще юный был. Но я справился со всем, адаптировался, подучил язык и довольно хорошо заиграл. Очень скоро по совету того же Головаша я оказался в Голландии — местный футбол мне всегда нравился намного больше немецкого, он более техничный, атакующий. Уже в 18 лет, выступая за «Де Графсхап», я выходил на поле против таких грандов, как «Аякс», ПСВ, «Фейеноорд». О таком до этого не мог и мечтать!..
— Вы добились немалых достижений на юниорском и молодежном уровне. Как сейчас воспринимаются вами те выступления в составе команды Анатолия Крощенко?
— Именно Анатолий Николаевич привил нам философию победителей. Считаю, нам есть чем гордиться — в 2000-м завоевали серебро на Евро среди 19-летних, через год вышли в 1/8 финала молодежного чемпионата мира… Могли добиться и большего. Например, для завоевания золотых медалей на юниорском ЧЕ не хватило каких-то полшага — пропустили гол от французов незадолго до конца финальной встречи. А на мундиале в Аргентине должны были выходить в четвертьфинал, но абсолютно не по делу уступили Парагваю — благодаря двум голам, забитым соперником из положения «вне игры»…
Команда, что и говорить, была хорошая. Жаль только, что в большом футболе полностью проявить себя смогли не все. Заиграли на серьезном уровне Леха Гай, Руслан Ротань, Славик Шевчук, Виталик Руденко, Леха Белик, Богдан Шершун…
— Спустя 12 лет продолжаете общаться между собой?
— Нельзя сказать, что с кем-то поддерживаю тесную дружбу. Чаще всего перезваниваемся с Сережей Симоненко. От случая к случаю общаюсь с Лешей Беликом и другими ребятами. Например, летом, на матче Суперкубка Украины видел Славика Шевчука. А недавно летели в одном самолете вместе с Виталиком Руденко — он, кстати, этим летом закончил карьеру и сейчас стал тренировать вратарей «Черноморца» (U-19).
— Вы как-то сказали, что возвращение в «Черноморец» в 2007 году стало вашей самой большой ошибкой…
— Андрей Головаш меня перед этим предупреждал о том, что такой шаг будет неправильным. Что ж, это было мое решение, и я сам несу ответственность за него. Оглядываясь назад, конечно же, мог поступить иначе. У меня было предложение из «Виллема II», выступавшего в высшем голландском дивизионе. Однако я выбрал «Черноморец», потому что в Одессе живут мои родители и потому, что это мой родной клуб, я хотел попробовать себя в чемпионате Украины. Даже не мог тогда представить, что это выльется в такие негативные последствия.
— В чем была суть вашего конфликта с «Черноморцем»?
— Сперва я шел к Семену Иосифовичу Альтману, но практически сразу в команде произошла смена тренера — место Альтмана занял Виталий Шевченко. У него, понятное дело, были свои взгляды на игру, и он привел своих футболистов. Для меня же дорога в основной состав оказалась закрыта.
— За два года не сыграть ни одного официального матча — от этого можно волком завыть…
— …Меня и на базу не пускали, и зарплату перестали платить. Чудеса творились еще те! Я считал и считаю себя человеком с характером, притом обладающим кое-каким опытом — более 100 матчей сыграл в голландском чемпионате. Поэтому не могу терпеть, когда происходят вещи, несовместимые с футболом. Покорно сидеть и молчать — это не по мне. Так что конфликт с главным тренером назрел быстро…
— Виталия Шевченко многие ветераны «Черноморца» вспоминают «незлым тихим словом». Дескать, именно он поспособствовал тому, что раньше времени с футболом завязали Андрей Кирлик, Валентин Полтавец, Олег Венглинский…
— Да, действительно, все мы по каким-то причинам стали неугодны тренеру. Впрочем, давайте не будем бередить прошлое. Можете написать: обиды я ни на кого не держу.
— Кирлик — ваш близкий друг. Не были удивлены, когда он выбрал путь священнослужителя?
— Я ожидал от него подобного, ведь еще в нашу бытность футболистами мы часто говорили о будущем. Он готовил себя к церкви уже тогда. Андрей — очень добрый и душевный человек, словно добрый ангел. Таких людей, к сожалению, мало.
— Мы начали разговор с того, что вы хотите стать тренером. Где собираетесь учиться этой профессии?
— Скорей всего, буду это делать в Киеве — хотя бы потому, что в Украине получить диплом легче, чем на Западе. Но пока это все в планах. У меня маленькие дети, и на данном этапе мне нужно уделить внимание семье.
— Где у вас больше профессиональных связей — в Украине или за ее пределами?
— В Германии и Голландии, где прошли, считаю, лучшие годы моей карьеры. Допустим, с нынешним главным тренером «Андерлехта» Джоном ван ден Бромом мы несколько сезонов играли вместе в «Де Графсхапе». Другой мой товарищ сейчас тренирует юношескую команду «Аякса». Еще один бывший партнер сейчас является помощником Филиппа Коку в ПСВ… Приятелей в мире футбола у меня много, и со всеми стараюсь поддерживать дружеские отношения. К слову, совсем недавно общался по телефону с моим давним знакомым — Рене Хиддинком. Да-да, он брат того самого Гуса Хиддинка. Рене тоже какое-то время занимался тренерской деятельностью, а сейчас он — директор тренировочной базы «Де Графсхапа», где я провел несколько хороших лет.
— Ваши успехи в футболе мало связаны с нашей страной. Свое будущее видите исключительно в Германии?
— Там на данном этапе живет моя семья, но сказать с уверенностью, что в Германии проведу всю свою жизнь, я не могу. Не исключаю, что в будущем, если получу тренерскую лицензию, смогу поработать и на родине. Связи с Украиной я никогда не терял.
