Бонус 10 000 грн Год назад Роман Широков стал лучшим игроком России. И пообещал, что постарается в 2013-м снова быть первым. Свое слово полузащитник сдержал. Голосование за звание лучшего футболиста страны лидер «Зенита» и сборной России выиграл с явным преимуществом. Еженедельник «Футбол», поздравляя Романа Широкова, задавал вопросы прежде всего об игре. Но не обошлось без рассказов об армии, о долгах и легионерах.
«Давайте в два-три часа в районе Невского, недалеко от вокзала. Ближе к часу скажу, где точно». К интервью Роман Широков отнесся максимально ответственно, в указанное время сообщил место встречи и не опоздал ни на минуту. Разве что уже около входа в ресторан «Москва» его задержал поклонник «Зенита», который не верил своему счастью и пытался выяснить, останется ли полузащитник в команде. Не получив однозначного ответа, мужчина дрожащими руками вытащил телефон и робко спросил: «А сфоткаться мне с вами можно?»
«Москва»
– Сколько же человек по пути сюда вас узнали и попросили сфотографироваться?
– Это первый. Я инкогнито прошел.
– Второй раз подряд журналисты выбирают вас лучшим игроком года. Вы испытываете какие-то эмоции по этому поводу? Или вам все равно?
– Мне не все равно. Напротив, очень даже радостно. Но в этом году уже не так сильно удивился, как в прошлом. Вот тогда было действительно неожиданно. Я же еще сказал, что буду стремиться стать лучшим игроком второй раз подряд. В общем, год назад было удивление и радость, сейчас – просто радость.
– В 2010 году лучшим был Данни. Вы разговаривали с ним на эту тему?
– Нет, как-то не приходилось. А кто в 11-м был?
– Думбия. Вы знали вообще об этой премии до того, как в прошлом году победили?
– Знал. Но раньше ведь меня не номинировали практически, поэтому особо за ней не следил.
– Вернемся в самое начало вашей питерской карьеры. Когда вы пришли в «Зенит», Дик Адвокат начал использовать вас в защите. Как родилась эта идея?
– Тогда была проблема: на первую игру не хватало центральных защитников. Томаша (Губочана. – Ред.) поздно купили, а Николас (Ломбертс. – Ред.) отбывал дисквалификацию. Срочно понадобилась замена, вот меня и попробовали на тренировке в обороне. Всем вроде понравилось. В той игре не подвел, потом мы начали побеждать. Еще и Николас «сломался». В итоге продолжил играть центральным защитником. Хотя раньше на этой позиции выходил только за детскую школу, тогда еще с последним играли. Ну, может, еще пару матчей за дубль ЦСКА в обороне провел.
– Вам нравилось играть в защите или это было как наказание?
– Есть такие люди, которым нравится атаковать и только атаковать. Но лично я получал удовольствие и от того, когда останавливал атаки, читал и разгадывал комбинации противника. Понятно, что играть в защите – не предел мечтаний, но в этом тоже что-то есть.
– Но после чемпионата Европы Адвокат перевел вас в полузащиту.
– Да, ему не понравилось, как мы действовали в обороне несколько матчей. Подошел ко мне и говорит: «Теперь будешь играть только в полузащите. Но там все места заняты, придется тебе отвоевывать». В общем, роль запасного мне сначала была уготована.
Халк
– Предположим, идет предматчевая установка. Пример игрового задания, которое может дать условный Адвокат?
– Для игроков моего амплуа требования всех тренеров похожи. Главное – обезопасить свои ворота, по возможности создать что-то впереди. Но поскольку мы всегда играли в атаку, то больше думали о том, что происходит у чужих ворот. Сзади все-таки четыре защитника и один опорный, можно себе позволить.
– И это все?
– Применительно к атакующим хавам – инсайдам – да. Хотя какое-то время при Спаллетти мне приходилось играть вторым опорным полузащитником, больше разрушать. Но потом, грубо говоря, треугольник в середине поля перевернулся. Стали играть в одного опорного с двумя инсайдами.
– Раньше на правом фланге «Зенита» носился Владимир Быстров. С появлением на его месте Халка Спаллетти вносил какие-то коррективы?
– А зачем вносить какие-то коррективы, если в нашем футболе в целом ничего не поменялось? Мы так же стараемся играть широко и быстро. Другой вопрос, что не всегда это получается.
– Мнение, что Халк – инородное тело для «Зенита», имеет право на существование?
– Я думаю, что это совершенно не так. Когда все хорошо, когда мы два месяца подряд всех обыгрываем, никто ничего не говорит. Ни о Халке, ни о ком. Как только наступает небольшой спад, то все – сразу ищут виновных, инородные тела.
– Вы не считаете, что он иногда делает много лишних касаний, тормозит и замедляет атаки?
– Когда мы его брали, все прекрасно понимали, кто приходит и как он играет. Смысл сейчас говорить о том, что он замедляет? Он всегда так играл, к этому нужно привыкнуть. Опять же это происходит не потому, что Халк какой-то там жуткий индивидуалист. Он просто очень хочет помочь команде. Если у Халка такой удар, то, естественно, он чуть больше берет инициативу на себя и часто уходит в центр, чтобы пробить. Иногда это получается лучше, иногда хуже.
– Он извинился за три незабитых пенальти?
– Меня не было, когда он третий не забил. Не знаю, как они там отреагировали на все это. Такое может с каждым случиться, Саша Кержаков тоже два не забивал.
Армия
– Пять лет назад вы дали феерическое интервью, после прочтения которого создается ощущение, что по молодости лет для вас было нормальным закрыться на полгода в квартире со спиртным. После вы говорили, что ничего такого не было и что все неверно подано.
– Кто как хочет, тот так это интервью и интерпретирует. Если кому-то хочется его интерпретировать так, будто я целыми днями пил и ничего не делал, то это его право. Но ничего такого не было.
– Но именно так его понимает каждый.
– Там такая подача, что люди читают: «Человек ничего не делал, только полгода пил». Повторяю, этого не было.
– Перед публикацией вы его читали?
– Читал.
– И почему же так получилось?
– Я тогда не придавал всему этому особого значения, поэтому так и получилось. На тот момент мне казалось, что ничего страшного там нет. К вашим коллегам никаких вопросов нет. Они подали материал так, как посчитали нужным. Если я сверял и не уделил должного внимания тому, что там написано, то это мои проблемы.
– Недавно Алексей Березуцкий рассказал, что во время службы в армии вы строили нынешнюю базу ЦСКА в Ватутинках. К чему конкретно приложили руку?
– Да не совсем я ее строил. Просто покрасил здание, где у них сейчас тренажерный зал. А еще мы расчищали место под нынешние поля. Там раньше стояли старые сараи с хламом, вот их разобрали.
– Спортрота этим занималась?
– Я был условно в спортроте. Меня от нее прикомандировали к роте обеспечения, так она, кажется, называлась.
– Вы пробыли в армии два месяца. Пусть небольшой срок, но можете в целом охарактеризовать это явление?
– Если говорить о той армии, в которой я был, то это пустое времяпрепровождение. Но к нам приезжали из близлежащих подразделений ребята. Вот кто-то из них танки закапывал, кто-то еще что-то необычное делал. Наверное, там было интереснее. А рота обеспечения – это как разнорабочие, которые по улицам ходят и убираются. Примерно такие задачи ставились. С утра перед завтраком мы убирали территорию. Чтобы офицеры пришли – все было чисто. Потом помогали где-то что-то прокопать, где-то что-то продолбить – как обычные разнорабочие, только военные. В общем, ничему такому, чему должны учить в армии, я не научился. Исключение, может быть, строевой шаг. Только не очень понимаю, как он в жизни может пригодиться.
– Кто из ваших тренеров был бы лучшим прапорщиком?
– Все больше на генералов тянут.
– Например?
– Нас ведь даже тренировал генерал. Маленький, помните такого?
Риксен
– Когда хоккейный тренер Анатолий Тарасов работал в футболе, он заставлял футболистов делать кувырки на асфальте. Самое странное тренерское упражнение, с которым вы встречались?
– Мы как-то подкаты в «Зените» отрабатывали.
– Без мяча?
– С мячом, в него надо было вкатиться. Может, это было в качестве разминки, но все равно дикость. Легионеры, мягко сказать, не понимали смысл упражнения.
– Вы рассказывали, что Ким Дон-Чжин был одним из тех легионеров, с кем вы много общались.
– Не только я с ним много общался. Он парень вообще очень коммуникабельный, ко всем тянулся. Хотел русский язык изучать, со словарем, бывало, подходил.
– Собаку съесть не предлагал?
– Нет! Мы даже спрашивали у него, ел ли он когда-нибудь собак. Но он сказал, что ни разу не пробовал и вообще не представляет себе, как это.
– Кто еще запомнился из легионеров?
– В «Крыльях» был Серж Бранко. Про него вообще много историй рассказано, но помню, как он ходил в своей национальной одежде. Знаете, как был халат у Это’О, так и у него. Забавно.
– В прошлом игрок «Зенита» Фернандо Риксен издал автобиографию, где утверждает, что стал в России алкоголиком, нюхал кокаин и приезжал пьяным на тренировки. Также он утверждает, что Аршавин и Анюков катались на машине в нетрезвом состоянии и чуть ли не дрались с полицейскими. Такое было?
– Сначала скажу, что Фернандо Риксен – отличный парень, отличный человек, который полностью выкладывался на тренировках. Дай бог каждому так пахать, как он. Не знаю, может, что-то такое могло быть в выходные дни, но на тренировки он никогда не приходил нетрезвым.
– Аршавин не стал уходить от ответа и сказал, что кое-что из написанного действительно могло быть.
– Я пришел, когда Риксен тут без меня два года играл. До меня могло быть все что угодно. Но при мне ничего подобного не случалось.
– Тогда спрошу о том, что происходило точно при вас в команде. О ситуации с Александром Бухаровым в питерском аэропорту, где он тушил бычки о палас, бил стаканы и приставал к женскому персоналу.
– Меня рядом с ним не было. Команде дали четыре выходных, Саша хотел улететь к маме домой в Казань, так в аэропорту он и оказался. Лучше спрашивайте у него, что там произошло.
Наставник
– К вам когда-нибудь подходил молодой футболист со словами: «Рома, как лучше сыграть в этой ситуации?»
– Фамилий не назову, но некоторые молодые футболисты «Зенита» подходят и спрашивают. Например, есть момент, когда нужно отдать острый пас вперед, но он может привести к потере. Человек подошел и спросил: «Вот как мне надо было действовать, правильно ли я сыграл?» Ответил: «Если ты уверен в своих силах, то отдавай. Если нет, лучше придержи мяч, сохрани его». Иногда сам подхожу к кому-нибудь, что-то советую. Но только если вижу, что человек хочет расти и прогрессировать. Есть же такие, которые думают, что в восемнадцать все умеют. С ними бессмысленно разговаривать.
– Вы по молодости лет все умели или тоже подходили, спрашивали, советовались?
– Я не спрашивал, потому что просто стеснялся. Не был уверен, что это нормально.
– Вас чему-то научили Адвокат и Спаллетти? Или вы без их советов все прекрасно понимали?
– Я все понимал в футболе, учить меня не надо было. Но от них перенял разные взгляды на тактические схемы, разные видения игры. К примеру, схема игры одна, но выходить при ней из обороны можно по-разному. Вот это все было очень полезно узнать.
– У Спаллетти длинные теоретические занятия?
– У Спаллетти, бывает, они затягиваются. В плане написано «тридцать минут», но иногда сидим час, даже больше. Лично я не вижу смысла находиться на них больше двадцати–тридцати минут. Дальше материал не усваивается. Это как в школе на уроке. Сидите сорок минут, потом отвлекаетесь – голова забивается уже чем-то ненужным. Поэтому в школах пришли к тому, что сначала уроки сократили до сорока минут. В некоторых – уже даже до тридцати пяти.
– Я как-то писал заметку про финты и еще раз убедился, что в нашем чемпионате, в отличие от иностранных, почти нет ярких индивидуальных действий. От вас реально увидеть финт Зидана или Эластико?
– От меня можно все что угодно увидеть, просто не считаю нужным это делать. Мы же не на цирковой площадке находимся. Если они там могут сделать это не в ущерб команде, то пусть делают. Я не вижу смысла во всех этих трюках. Если я могу отдать простую передачу, зачем мне что-то изобретать?
– Порадовать болельщиков.
– Меня нисколько всякие финты не прельщают. Да, бывают ситуации, когда необходимо сделать финт Зидана и выйти из-под прессинга. Но это случается очень редко.
Зарплата
– Чем ваша роль на поле в сборной отличается от той, что в «Зените»?
– Построение игры сборной мало отличается от построения игры «Зенита». Здесь вообще надо сказать о том, что практически любая топ-команда играет в один и тот же футбол. Приблизительно по одной и той же схеме. Все стараются действовать с позиции силы, при потере стараются сразу же прессинговать и отбирать мяч.
– Капелло говорит крутые мотивирующие вещи или в его речах нет ничего особенного?
– Он пытается говорить что-то такое, но неоднократно жаловался, что через переводчика трудно донести все, что он хочет. Эмоции теряются, как бы переводчик ни старался.
– Когда вы выводили сборную на поле с капитанской повязкой, не пробегала мысль, что еще недавно вы играли за «Истру» в любительский футбол?
– Тогда – нет, но иногда думаю об этом. Еще недавно я был внизу, а сейчас куда-то немножечко поднялся.
– Из той «Истры» кто-нибудь последовал вашему примеру и попал хотя бы в команду второй лиги?
– Из той – нет. Все закончили, никуда не попали. Хотя многие могли поиграть на хорошем уровне.
– На sports.ru недавно публиковали рейтинг самых высоких зарплат футболистов. Указанная там ваша зарплата – 1,8 млн евро в год – соответствует действительности?
– Не соответствует.
– Вы зарабатываете больше или меньше?
– Могу сказать только, что эти цифры действительности не соответствуют.
– И много там таких непопаданий?
– Два-три точно. Из тех, что мне известны.
– Футболистам много человек всегда должны много денег. Сколько таких должников у вас?
– Достаточно. Человек пять точно должны солидные суммы.
– Это десятки тысяч долларов?
– Может, больше. Может, меньше. В общем, для обычных среднестатистических людей это приличные суммы, очень приличные.
– Насчет вашего будущего что-то известно?
– Пока нет, даже сам точно не знаю, что будет дальше. Процесс движется, но не так быстро, как хотелось бы.
– Есть варианты с заграницей?
– Рассматриваем такие. Если здесь не будет получаться, а оттуда поступит хорошее предложение – почему бы и нет?
– Приоритеты все те же – Англия и Италия?
– Да. Плюс еще очень интересна Германия.
